Элла Котовская: «Люди опухали от голода, первыми умирали дети»

К Дню Победы «Ярославский Регион» публикует серию интервью, посвященную Великой Отечественной войне.

Элле Павловне Котовской в 1941 году было всего 9 лет, и жила она тогда в Ленинграде. Ей пришлось пережить все ужасы блокады. В осажденном городе она осталась с мамой и младшим братом, отец был репрессирован и расстрелян еще в 1937 году.

– Первые бомбы упали на продовольственный склад в Ленинграде 8 сентября 1941 года. Я очень хорошо помню, как мы с мамой и младшим братиком бежали в бомбоубежище. А потом начался голод. Детям приходилось хуже, чем взрослым. Они просто не понимали, что происходит, почему нет папы, почему день и ночь плачет мама, почему постоянно хочется есть. Они лишь чувствовали, что происходит нечто ужасное, большая беда, – вспоминает Элла Павловна.

В кольцо блокады попали 2 миллиона 287 тысяч человек. А город продолжал жить, сражаться. Зима 1942 года оказалась самой ужасной. Норма хлеба опустилась до 125 граммов, продуктов в Ленинграде практически не оставалось. Люди опухали от голода, первыми умирали дети. Питьевая вода стала большим дефицитом, и изможденные люди, укрываясь от постоянных обстрелов и бомбежек, ходили за ней на Неву. Многие оттуда домой уже не возвращались.

– Тепло можно еще было хоть как-то организовать, а вот пищу – нет. Вместо еды пустой кипяточек. Помню, за стенкой умирала мама моей подружки Тамары и ужасно стонала, – рассказывает Элла Павловна. – Моя мама, сама давно лежавшая и не встававшая, наказала мне сходить в комнату соседей-врачей и попросить их помочь этой женщине. Я зашла к врачам, а там уже никого нет в живых, все умерли. Тогда моя мама достала из-под подушки НЗ – высохший сухарик и велела передать его бьющейся в агонии молодой женщине. Но мы с подружкой знали, что просто отдать ей в руки этот кусочек нельзя, она вцепится в нас мертвой хваткой и больше не отпустит. Поэтому мы положили крохотный сухарик на стул и подвинули его голодной женщине. Она схватила его и начала есть.

Немцы надеялись, что блокированный Ленинград «выжрет сам себя и, как спелый плод, упадет нам в руки». В этом их убеждал Гитлер. Ленинградцев спасала дуранда. Что это такое? Зайдите как-нибудь в фуражный магазин, где продают корм для скота, и узнаете! – со слезами на глазах рассказывает Элла Павловна. – Еще ели столярный клей. Варили его, добавляли специй и делали студень. Вкуснотища!

А еще голодающих мучил холод, поэтому кутались во что только могли. Женщины ходили в брюках своих мужей, сыновей и братьев (мужчины умирали первыми), обвязывались платками поверх пальто. Но главным подвигом юных жителей города была учеба. Тридцать девять ленинградских школ работали без перерыва даже в самые тяжелые зимние дни. Это было невероятно трудно из-за морозов и голода. Недостаток питания сказывался на всех. Учителя и ученики еле ходили. Но учеба шла.

Пережив зиму, 27 марта 1942 года умер брат Эллы Павловны. Оставшись с больной лежачей матерью на руках, десятилетняя девочка уже не верила в то, что они смогут выжить. Однажды Элла вернулась домой от подружки и застала в прихожей незнакомого мужчину средних лет, это был близкий друг погибшего отца девочки.

– Я помню, как дядя Вася как-то попросил меня принести снега с улицы и, растопив его в котелке, быстренько сварил суп из своего пайка. Накормил меня и маму. Позвали и моих подружек, – вспоминает блокадница. – Нам этого человека словно Бог послал. Про голод тогда мы на время забыли. Благодаря дополнительному питанию мама смогла встать на ноги. Как только она начала самостоятельно ходить, дядя Вася помог ей устроиться на работу в детский дом. Рядом с мамой была и я.

С открытием ледовой Ладожской переправы детские дома стали спешно эвакуировать. И 4 апреля 1942 года Элла Котовская вместе с другими маленькими ленинградцами была отправлена в Ярославль. Сопровождающей поехала ее мама. По дороге на большую землю они попали под бомбежку. Дети, сидевшие у дверей машины, от тряски выпадали прямо на дорогу. Их не подбирали, не было времени, иначе могли погибнуть все.

– Но Ярославль нас не принял. Там на перроне уже стояли 6 эшелонов с ленинградскими детьми. Нас отправили в Краснодарский край. В дороге мы пробыли больше месяца. Постоянно хотелось пить. Свой паек на станциях меняли на воду. Пайки детям выдавались полностью, многие ребята просто объедались и умирали от заворота кишок. В конце дня дежурный заходил в вагон и спрашивал: «Мертвые есть?» На место, в село Новокубанское, детский дом, состоявший из двух тысяч ленинградских детей, прибыл в количестве 200 ребятишек! – до сих пор переживает Элла Павловна.

Только 30 апреля 1942 года она вместе с другими детьми сошла с поезда на землю. Не успев толком осмотреться, ленинградцы узнали, что в поселок идут немцы. Встал вопрос, как спасти детей. Было решено идти в горы. Ребята были так измождены, что отойти в удаленные от линии фронта районы Грузии они не смогли. «Но тут случилось настоящее чудо, – искренне считает Элла Павловна, – встретившиеся ленинградцам черкесы разобрали русских детей по саклям». Мать и дочь Котовские вернулись в село Новокубанское. Здесь они и встретили День Победы.

Валерия Николаева

Интервью впервые напечатано в газете «Ветераны и молодежь» № 2 (157), апрель 2013 г.