Хореограф Дарья Плохова: «Для современных реалий нужны не только репосты»

Дарья Плохова, она же Паша Хорошева, – магистр хореографического искусства, выпускница Академии русского балета имени Вагановой, преподаватель современного танца. 21 августа в арт-подвале она прочитает лекцию на тему «Танец как вид современного искусства». Корреспондент «Ярославского Региона» накануне расспросила о том, что мешает современному танцору и почему классический балет больше напоминает музей.

– А почему Хорошева?

– Это очень давно придумал в театре танца Graffiti Женя Коряковский. Отличный псевдоним, кстати, получился. Очень удобно в соцсетях использовать: Даш Плоховых много, а Паша Хорошева – одна.

– Как ты пришла к современному танцу?

– - В 6 лет меня отвели в  Школу искусств (ДШИ №1), которую я закончила. Там было хореографическое направление, главной была классика, но также мы изучали модерн, народный и историко-бытовой танец. В Ярославле в 90-ых годах начал развиваться современный танец и в городе появилось много новых интересных направлений, коллективов, групп: появился театр Косова, TRANSART. Мне было 15 лет, когда я пришла в театр танца «Граффити» - на тот момент он был самым авангардным из всех. Вообщем-то поэтому он и распался спустя несколько лет: не стал перестраиваться на коммерческие рельсы.

– Что такое современный танец?

– Форма и содержание – это ключевые понятия современного танца. Современный танец – это рефлексия на окружающую действительность. Например темой исследования может стать капитализм, где человек в современных координатах становится продуктом. Можно с этим согласиться, можно протестовать, можно преувеличить это, а можно не замечать вообще. Все это выражается в танце. С формой сложнее. Например - русский балет. В своей устаревшей классической форме он скучен и неинтересен, представляет собой замшелый музей. Все танцоры очень классные  и техничные, но на 5 минуте действия начинаешь зевать. Это не исключает интересных интерпретаций, просто сама форма себя изжила. Все равно, что в наши дни начать рисовать, например, современные автомобили в стиле классицизма. Для современных реалий нужны современные формы, а не только культивирование старого, традиционного.

– Может быть, это та самая ситуация, когда все придумано до нас?

– Так и есть. Поэтому в современном танце акцент с формы переносится на содержание: важно ощущение, которое создается, когда исполняют танец, когда его созерцают другие. Остаются вопросы: о чем думают люди, с чем они согласны, что им пытаются навязать? Все это рефлексия, которая важна для танца сейчас. Иногда показ может быть обычным по форме, но просто разрывать своим содержанием.

– Есть города, которые задают танцевальную моду в России?

– Пожалуй, нет. В этом году я побывала на трех фестивалях: в Красноярске, Кирове и Москве. Каждый город имеет свою «фишку», но так, чтобы задавать моду, – такого нет.

– У Ярославля тоже есть свои танцевальные «фишки»?

– У нас увлекаются джаз-модерном, хип-хопом, кто-то развивает Vogue, кто-то Go-Go, любят танцевальные флешмобы. В общем, много попсового современного танца. Хотя несколько лет назад в Ярославле организовывали необычное мероприятие – фестиваль «Искусство движения» и приезжали очень интересные преподаватели:Татьяна  Баганова, Ольга Поно, Татьяна Гордеева. Теперь фестиваль не проводится, вероятно, он переродится во что-то новое.

– В Ярославле не очень много организуется мероприятий, связанных с современным танцем. Почему, на твой взгляд?

– Не все обыватели знают о том, что такое современный танец, как на него реагировать. На открытой лекции в арт-подвале я буду рассказывать в том числе и об этом. Современный танец в Ярославле и других городах существует в партизанских условиях, на энтузиазме. В Москве в последние годы он начал выходить из подполья. В Европе другая ситуация – помогают разные фонды и государство. Даже радикальным представителям современного танца. В университетах есть танцевальные факультеты. В России такого нет. Хотя с другой стороны в российской действительности больше вопросов для рефлексии, и ваша работа может получить намного больше резонанса у зрителя, чем у искушенного европейского зрителя.

– Получается, художник должен быть голодным.

– Голодного легко купить. Самое лучшее – соблюдать баланс.