Телесуббота: мой личный вклад в российскую киноиндустрию

Кино «нулевых» – это особый жанр, сейчас уже вряд ли кого заставишь смотреть российские боевики начала второго тысячелетия. Но есть один фильм, который я буду смотреть всякий раз…

Предыстория такова. В 1999 году я работала в одной крупной, влиятельной и весьма уважаемой (тогда) газете. Печатным органом владел разносторонний медиамагнат Борис Гиллер. Как-то директор собрал весь коллектив и сделал заявление: Борис Гиллер снимает фильм под названием «Чек». Съемки в том числе будут проходить и в Ярославле. Необходимы предметы интерьера, все, что подходит под определение «в следующем году отвезем на дачу». На раздумья нам дали пару дней и посулили вознаграждение.

Зашла я после работы к маме, застала ее в прострации. Ремонт, говорит, надо делать…И тут впервые в жизни я придумала и успешно провернула деловую операцию. Говорю: «А давай-ка, мама, сплавим на время съемок Борису Гиллеру все наше барахло. За это время мы спокойно отремонтируем пустую квартиру, да и денег нам дадут каких-нибудь!» Мама сразу согласилась (падкие мы на деньги, что уж…), хотя самый главный вопрос был, где она будет жить эти две недели. Приютила подруга, предоставив опять-таки пустую квартиру, оборудованную надувным матрасом.

С киношниками мы быстро достигли консенсуса. Мама сказала, что ей ничего не жалко, можете пачкать и ломать, но: холодильник! Холодильник шел отдельной строкой в договоре, ибо был подарен маме на юбилей и в отличие от юбилярши был дьявольски молод. Ассистенты по реквизиту поклялись здоровьем своих матерей, что холодильник сберегут.

Через две недели в свежеотремонтированную квартиру вернулись и вещи. В целости и сохранности. Ни одной царапины или пятнышка. На всем, кроме холодильника. Белоснежный агрегат был весь испещрен какими-то черными рытвинами. Грузчики уныло пожимали плечами. Мама тихо плакала, привалившись к холодному изуродованному боку. А я пошла скандалить! К чести кинопроизводителей будь сказано, мне тут же заткнули рот суммой, адекватной новому домашнему питомцу. Мама деньги взяла, а холодильник оставила. И долго потом его дверцу украшали укоризненные магниты с надписями типа: «Дети – цветы жизни» и «Не в деньгах счастье». Надо ли уточнять, что располагались они в аккурат на повреждениях эмали.

В 2000 году на экраны вышел фильм «Чек». Кроме режиссера премьеры с нетерпением ожидали еще два человека. Зрители в кинотеатре злобно оглядывались на двух шипящих дур: «Смотри, смотри, скамеечка наша и лампа!» А потом главный герой Геннадий Расторгуев в исполнении (вы не поверите) Николая Расторгуева сидел привязанный в нашем кресле и бандиты вымогали у него деньги. Когда преступникам надоели его жалкие отговорки, они открыли стрельбу. Позади Николая-Геннадия Расторгуева была не Москва, а наш холодильник. Пули свистели и чиркали по белоснежной эмали, оставляя знакомые следы. По силе воздействия могу сравнить эту сцену разве что с детской коляской, скатывающейся по Потемкинской лестнице в фильме Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин».

К сожалению, никаких призов и международного признания фильм не заработал. Но у него есть своя стабильная аудитория – я да мама. И мы по-настоящему благодарные зрители. Удачного выбора и приятного просмотра!

Фото flickr.com