Виктор Фролов: «Занимаюсь глинотерапией»

Гончар из Рыбинска уверен: чтобы оторвать современных детей от компьютера и телевизора, требуется «замарать» руки

– Главное не в том, чтобы каждый научился горшки лепить, я не стремлюсь из ребенка, который ко мне приходит, сделать народного умельца, – улыбается Виктор Фролов, демонстрируя свои небольшие владения. В мастерской кроме самого гончара, заставленных до потолка полок с горшками и прочими сосудами всевозможных размеров, а также печки для обжига может поместиться всего человек восемь–десять. Между тем сюда много лет ребята из местных школ приходят целыми классами. – Просто я нашел для себя один из немногочисленных способов приучить нынешнего ребенка к труду. Да, да, пусть это покажется немного пафосным. Но нашим детям необходимо дать шанс понять, насколько приятно созидать, а не только потреблять, делать что-то своими руками, а не покупать в магазине.

Свои импровизированные экскурсии, на которые может прийти любой желающий, Виктор Васильевич проводит уже лет десять. Специально никого не зовет, рекламы не устраивает. Но с тех пор как однажды о нем узнали в одной из рыбинских школ и попросились с ребятами на мастер-класс, поток желающих «помесить» глину не иссякает.

– Денег не беру, какие деньги? – смущенно потупившись, объясняет гончар. – Это же дети! Ну, бывает, шоколадку принесут или еще что-то в этом духе.

Вообще-то Виктор Фролов о народном промысле и роли учителя никогда не помышлял. Как многие другие, трудился на заводе. И, как некоторые из них, «ударился» в прикладное искусство – единственный способ подзаработать на жизнь в суровые 90-е прошлого века.

– Вот начал зарплату домой макаронами носить и призадумался, – вспоминает Виктор Васильевич. – А в нашей смене старичок один был, он еще до войны гончаром работал. Случайно увидел, как тот в свободное время горшочки делает. Я тоже увлекся, думал, хобби мое будет. Но когда в стране все стало рушиться, занялся гончарным делом всерьез.

Накупил книг, изучал теорию, тут же применял на практике: колесил по городам с гончарным кругом, продавал горшки, приобретал мастерство и, что немаловажно, соратников по ремеслу.

– У каждого чему-нибудь учился. Вот в Большом Селе дедушка один уж больше полувека гончарит, есть несколько мастеров в Гаврилов-Яме, Туношне, Ярославле, – перечисляет Фролов. – Нас по всей области человек шесть, а здесь я один.

Зачем единственному рыбинскому гончару понадобились благотворительные экскурсии, которые не только не приносят денег, но и отнимают время от настоящего заработка, Фролов объясняет просто.

– Увидеть восторженный взгляд ребенка, перед которым из куска бесформенной глины рождается нечто прекрасное, это ли не счастье? – воодушевленно говорит Виктор Васильевич.

Каждое свое занятие Фролов разделяет на несколько частей. Сначала – «погружение» в прошлое.

– В первую очередь стараюсь ребят настроить на нужный лад, – объясняет мастер. – Далеко не все школьники знают, например, что на Рыбинской земле еще до революции был такой крестьянин Аксенов, который основал здесь гончарное дело, следом появилась керамическая фабрика.

Потом Виктор Васильевич делит ребят на несколько групп. После небольшого мастер-класса одни занимаются лепниной, другие осваивают набивную технику, а третьи – гончарный круг.

– Нередко говорю: «Мальчики и девочки, вы только представьте, что сейчас занимаетесь тем же, чем занимались ваши предки сотни, тысячи лет назад!» – с ребяческим восторгом восклицает гончар. – И ведь дети тоже проникаются, от этой глины их потом буквально не отлепить! Это вам покруче, чем «стрелялки» на компьютере.

Для того чтобы иметь возможность устраивать более массовые экскурсии, Виктор Фролов выкупил по соседству пустой участок земли. Там вовсю кипит строительство новой большой мастерской.

– Это уже не каморка, а целых 120 квадратных метров! – радуется мастер. – Желающих тоже становится все больше. Вот недавно ко мне обратились с просьбой заниматься с ребятами, которые приехали в Рыбинск по обмену. Я, конечно, согласился, на днях жду гостей из Мексики, Германии и Китая.

А вот жена Лидия, две дочери Елена и Ирина увлечение главы семейства не разделяют. Все они заняты делами коммерческими и не понимают прелести народных промыслов.

– Считают меня пережитком прошлого, – без обиды смеется Фролов. – Мол, чудит папа на старости лет. Но я уверен, они еще передумают. Мною уже давно подмечено, что у нас человек только к преклонным годам начинает себя по-настоящему искать. И обязательно в чем-то, что ближе к природе его делает. Для меня таким спасением и стала работа с глиной. Я вот теперь думаю, зачем тянуть до старости? Может быть, мои занятия как раз и помогут юному поколению лучше понять себя и то, что самое увлекательное нужно не по телевизору смотреть и в компьютере искать, а самим создавать.