Константин Круговой: «В любом спорте нужна система»

Константин Круговой – фигура знаковая для нашей легкой атлетики. Не только потому, что его воспитанники стабильно занимают верхние строчки протоколов во всех областных (а кое-кто и в российских соревнованиях). А еще и в силу того, что во всех наших легкоатлетических стартах он является главным стартером. То есть ни один забег не начинается без его участия.
– Константин Николаевич, ваши воспитанники бегут разные дистанции – от коротких до стайерских. Неужели из любого человека можно сделать бегуна?
– За одним исключением. Если от природы не дано бегать быстро, очень проблематично вырастить нового Валерия Борзова. То есть можно поставить технику бега, проработать весь резерв, который есть в организме, но вряд ли разумно рассчитывать на рекорды и медали. Все остальное – реально.
– Значит ли это, что от спринтера нужно «отсечь все лишнее», чтобы получился чемпион?
– Конечно, нет. Скажу больше: именно на спринтеров мне и приходится чаще всего «спускать полкана». Есть у меня один очень перспективный парень. Так вот, он в начале работы возмущался: чего это вы меня гоняете на эти отрезки – шестьсот метров, километр, кроссы эти постоянные... Я же спринтер, у меня основной вид – сто метров. Я ему предложил эти сто метров подряд три раза пробежать, но предположил, что третий раз он их пройдет пешком. Так и оказалось. Зато в начале сезона он на первом же старте пробежал четыреста метров в нормативе кандидата в мастера. И держал этот уровень весь сезон.
– По протоколам соревнований с участием ваших лучших воспитанников видно, что на своих коронных дистанциях они не опускаются ниже определенного уровня. Та же Марина Поспелова практически никогда не бежит хуже норматива к.м.с. Это кардинально расходится с представлением большинства тренеров из других видов спорта о том, что задача наставника легкоатлетов – вывести воспитанника на какой-то пик формы к главным соревнованиям года. А там и «трава не расти».
– Помимо того что эти представления неправильны, проблема несколько шире. И суть ее в том, что теряется преемственность передачи знаний от тренеров к спортсменам. А значит – и от тренеров старших поколений к тренерам молодым. Я всегда ставлю во главу угла обучение. Спортсмен должен осознавать, зачем тренер требует от него выполнить именно то или иное упражнение. Причем осознавать не узко, а в контексте всей перспективы тренировочной работы. Это позволяет добиться не только рабочего взаимопонимания внутри коллектива, но и дает импульс к развитию у спортсмена аналитических способностей. Впоследствии человек, обученный таким образом, имеет шансы стать думающим тренером – если, конечно, приложит к этим способностям теоретическую базу и опыт предыдущего поколения специалистов. Чего лишен спортсмен, которого просто «натаскали» на ту или иную дистанцию ради результата. На уровне высокой мотивации и без должной двигательной базы он реализует от силы процентов тридцать своих возможностей.
– С недавних пор в нашем городе появилось уникальное легкоатлетическое сооружение – манеж «Ярославль». Снял ли он все без исключения вопросы нашей легкой атлетики?
– В смысле тренировочной работы – да. Теперь мы можем тренироваться в достойных условиях круглый год. А вот ради чего работать – это вопрос. Спортсмен тренируется, чтобы на соревнованиях выплеснуть все, что он аккумулировал в себе многие месяцы. Но кризис наступил. И недостаток финансов не позволяет вывозить на соревнования всех, кому бы уже пора было набирать старты определенного уровня. Мы лишаем спортсменов мотивации.
Выход из этой ситуации один – приглашать в наш регион сильных спортсменов со всей России и из-за рубежа, чтобы любой воспитанник наших спортшкол мог принять участие в соревнованиях высокого уровня. Но в этом манеже, спроектированном и построенном вопреки практически всем канонам современной легкой атлетики, мы имеем право проводить только региональные соревнования. Максимальный наш уровень – чемпионат федерального округа. Причем проблема эта не ярославская и не региональная. Три четверти легкоатлетических объектов в стране делается без учета специфики нашего вида спорта. Их приходится или перестраивать, или попросту игнорировать.
– Но есть же еще «Шинник» с его легкоатлетической инфраструктурой…
– Уверяю вас, картина та же самая. Когда в 1999 году легкоатлетическое ядро стадиона модернизировали, последнее, о чем заботились строители, – его соответствие стандартам нашего вида спорта. Поэтому дорожка на «Шиннике» далеко не вся находится в одной плоскости. А в некоторых местах по ней просто опасно бежать быстро и правильно. Я все-таки не последний человек в российской легкой атлетике и часто занимаюсь, например, разметкой стадионов. Так вот, если говорить о «Шиннике», то там нечего размечать. Весь легкоатлетический комплекс стадиона нужно сначала переделать. А если говорить о чемпионате мира по футболу, на который мы рассчитываем, то легкая атлетика и вовсе уходит с «Шинника».
Анатолий КОНОНЕЦ