Родильный вопрос

До середины XIX века системы по охране материнства и детства в Ярославской губернии не существовало

Накануне новогодних праздников рабочая комиссия приняла одну из главных «строек 1000-летия» – Ярославский областной перинатальный центр. Для рожениц, которые сюда попадут, предусмотрены лечение и уход на европейском уровне. Их предшест­венницам из XIX века приходилось куда тяжелее.
До появления родильных домов и отделений городские, равно как и сельские, жительницы рожали дома. Помочь им в этом важном событии чаще всего призывали повивальную бабку. Практиковали и частные врачи, но такая роскошь была по карману лишь обеспеченным ярославцам. К тому же сельские жители больше доверяли колдунам и знахаркам, чем людям «в белых халатах».
«Неграмотные бабки-повитухи, не имевшие даже смутного представления о медицине, отрезали пуповину у новорожденных ржавыми ножницами, завязывали суровой ниткой и на кровоточащий участок присыпали землю, муку или клали толстым слоем паутину, мелко истолченную древесную гнилушку. Потом младенца завертывали в тряпки и завязывали веревкой», – пишет ярославский губернский врачебный инспектор, доктор медицины и врач-акушер Буховцев. Неудивительно, что смертность новорожденных и рожениц во всей губернии была очень высокой. Между тем если изначально повивальные бабки представляли собой лишь этих самых знахарок с минимальным набором медицинских знаний и максимальным – суеверий и предрассудков, то в XIX веке некоторые из них уже имели соответствующее образование и официально принимались на службу в городах и уездах.
Однако проблема с квалифицированными кадрами оставалась очень острой, давно назрела необходимость создания системы родовспоможения. Эти вопросы не раз обсуждались на съездах врачей Ярославской губернии. Так, в 1873 году земский врач Любимского уезда Жмудинович жаловался, что «родовспоможение организовано из рук вон плохо», акушерок нет, до сих пор все находится в руках деревенских повитух, от которых вреда больше, чем пользы. Ему вторил и врач Боголепов из Ярославского уезда: на трех фельдшерских пунктах роды принимать абсолютно некому.
Во второй половине XIX века при земских больницах стали устраивать родильные койки, но их было немного, а полноценное родильное отделение – родильный приют – на всю губернию было лишь одно. Оно открылось в 1861 году при центральной губернской земской больнице в районе Загородного сада, куда доставляли тяжелобольных со всей губернии. В приют принимались роженицы всех сословий днем и ночью и оставались в родильном отделении до полной поправки после родов. Документов с рожениц не требовалось. Женщины получали безвозмездное содержание и лечение, а новорожденные дети – полный уход. Кроме того, лечебница предоставляла принадлежности для новорожденных, совершала бесплатные религиозные обряды, а в случаях смерти хоронила за свой счет. В штате были заведующий, две акушерки, три няни, экономка и сторож. Для всей губернии это стало большим прорывом в деле оказания бесплатной медицинской помощи.
Тем не менее это была лишь капля в море. Для примера: в Ярославском уезде на одного врача приходилось 16 тысяч человек! Поэтому услуги повивальных бабок еще долгое время оставались более чем востребованными. В Ярославле им платили жалованье и выдавали деньги на съем квартиры: «согласно врачебному уставу повивальные бабки, определяемые правительством в губернские и уездные города, пользуются пенсиями на том же основании, что и лекарские ученики и фельдшеры. Им отводятся приличные квартиры по назначению местного начальства, в случае невозможности сего, им выдаются квартирные деньги от 24 до 30 рублей в год на счет городских доходов», говорилось в императорском постановлении.
Конечно, по сравнению с врачами их квалификация оставляла желать лучшего. Чтобы исправить ситуацию, в 1874 году при том же родильном отделении лечебницы была открыта повивальная школа, где женщины в возрасте до 35 лет обучались в течение двух лет. Если в 1889 году на всю Ярославскую губернию было 28 акушерок, то в 1906-м – почти вдвое больше. В начале ХХ века в Ярославле стали появляться городские амбулатории с квалифицированным персоналом, и со временем от «лишних» повивальных бабок стали избавляться. Так, на финансовой комиссии в январе 1910 года городской Думой было решено сэкономить 138 рублей 57 копеек на двух таких медработницах, так как «в открытой городом амбулатории имеются три фельдшерицы-акушерки, которые с успехом могут оказывать помощь при родах в бедном классе населения. Следовательно, надоб­ность в услугах двух назначенных от правительства повивальных бабках отпадает».
Однако губернатор Дмитрий Татищев с таким решением был не согласен.
18 марта он созвал заседание Ярославского губернского по земским и городским делам присутствия, на которое вызвал предводителя дворянства, вице-губернатора Владимира Кисловского, прокурора окружного суда Семена Едличко и городского голову Петра Щапова. Обсудив в таком составе «постановление Ярославской городской Думы о прекращении отпуска из городских средств квартирных денег городовым повивальным бабкам», большинством голосов его отменили. Объясняли это тем, что для Ярославской губернии полагается 1 старшая (губернская) повивальная бабка и 10 младших (уездных). Поэтому, уменьшив их количество, Дума «вступила в противоречие с законом».
Но и думцы во главе с Петром Щаповым решили стоять на своем и сэкономить городской бюджет во что бы то ни стало. Городской голова написал прошение в сенат, в котором разъяснил, что по закону состоящие в городах повивальные бабки разделяются на две категории: губернских (уездных) и городовых. Если первых на должность назначают на высочайшем уровне, то последних только по ходатайству самих городов, если в этих самых бабках есть необходимость. Поэтому и платят повитухам из разных карманов: губернским – из казны, а городским – соответственно из бюджета города. Проще говоря, городские власти о тех двух повивальных бабках не просили – их в свое время назначили от правительства, а поэтому и платить им теперь, когда отпала острая необходимость, не будут.
Конфликт закончился не в пользу губернатора. В мае в правительствующем сенате состоялось слушание дела по жалобе городского головы, после чего в Ярославль был отправлен «указ его императорского величества, самодержца всероссийского». В нем говорилось, что в 1896 году уже разбиралось похожее, «однородное с настоящим дело», по жалобе Шуйского городского головы. Поэтому и над решением долго раздумывать не пришлось. Сенат полностью согласился с доводами городского головы, на этот раз ярославского, а постановление присутствия признал «лишенным законных оснований и подлежащим отмене».
Анна КОУЗОВА