Начальник ПДН: если в 90-е преступления совершали дети из неблагополучных семей, то сейчас – из благополучных

Что такое хорошая семья? Воображение рисует картину: папа, мама, дети – идут за руки, смеются. Все у них хорошо! Но есть и другие семьи, где детям может быть очень плохо. Как им помочь? Ответ на этот вопрос пытаются найти сотрудники подразделений по делам несовершеннолетних.

– В 90-е я работала с одной семьей. Пьющие родители, трехлетняя девочка и два мальчика. Однажды я пришла с проверкой. Меня встретила девчушка. Родители пьяные, без сознания. На столе бутылки, стаканы и окурки. А она стоит на табуретке у плиты и  говорит: «Тетя Света, не ругайтесь. Полы я подмела. Теперь картошку жарю. Мама с папой проснутся, есть захотят», – рассказывает начальник подразделения по делам несовершеннолетних УМВД России по Ярославской области Светлана Морозова. На долю секунды ее голос дрогнул. – Вместе мы дожарили тогда картошку... Потом пришлось забрать детей из семьи. К сожалению, их родители так и не одумались.

– Светлана Викторовна, вы с 90-х годов работаете в ведомстве. Много видели, сталкивались с разными ситуациями. Некоторые истории вызывают определенные эмоции, а вам нужно принимать решения, порой непростые...

– Наша главная задача – оказать помощь ребенку, находящемуся в условиях, угрожающих жизни и здоровью. И действовать оперативно необходимо в совершенно разных обстоятельствах.

Шаблонных нет. Нельзя, как Скарлетт О‘Хара, «подумать об этом завтра». Решения принимаются здесь и сейчас. И так, чтобы точно знать: с ребенком будет все хорошо.

– Понятно, что каждая ситуация уникальная. А тут еще и пандемия внесла коррективы в вашу работу...

– У нас не было опыта работы в таких условиях. Все службы, которые работали с детьми, кроме нас и медиков, перешли на дистант. Пришлось перестраиваться. Помощь стала еще более адресной.

Например, к нам обратилась мать, в одиночку воспитывающая восемь детей. Женщина осталась без работы. Отец умер. Из-за прочерка в свидетельстве о рождении детей получить выплаты по потере кормильца было невозможно. Денег хватало на оплату коммуналки, а кушали дети в школе и детском саду. Но начался дистант, и все они оказались дома…

Это была первая ласточка. Потом узнали о других похожих семьях. Так мы совместно с общественной организацией «ЯрСпас» создали проект «Вирус добра». Откликнувшиеся на чужую беду предприниматели, предприятия передавали нам продукты, а мы их направляли нуждающимся.

Параллельно вели консультационную работу. Люди не могли обратиться куда-то лично, так что приходилось помогать. Пандемия подарила нам бесценный опыт взаимодействия с гражданским сообществом.

– А сейчас?

– Формат нашей работы вновь изменился. Теперь это симбиоз разных форм – очных и заочных.

Пересмотрели и работу с родителями. Раньше наши инспекторы приходили на классные часы. Но давайте честно: на родительские собрания приходят в основном те, у кого вряд ли есть серьезные проблемы в семье, требующие внешнего вмешательства. И, что самое главное, большей частью это женщины. А как раз вклад отцов в воспитание очень значим. Так что с этого года мы пошли в трудовые коллективы. Чтобы честно, глаза в глаза говорить обо всем.

– О чем хочется сказать?

– Сколько раз в Сети мы видим посты: «У меня за стенкой живет семья. Там трое детей. Дети плачут, что с родителями, непонятно. Я не знаю, что делать».

Дальше начинается обсуждение диванных экспертов – вместо того, чтобы позвонить в полицию. Пусть даже анонимно. Мы проведем проверку. Не подтвердится факт – ничего страшного.

Но знаете, когда начинается разбор трагических историй, у меня всегда возникает вопрос: где были те, кто проживает рядом?

– Но кто-то звонит?

– Да. И спасают жизни и здоровье детей. В конце зимы произошел случай. Семья жила на съемной квартире. Мать с сожителем запили. Хозяин потребовал съехать. Семья с двумя детьми осталась ночевать в подъезде. Как раз были сильные холода. Непонятно, почему соседи не сообщили об этом. Нам позвонили из детского сада и рассказали о ситуации. Детей доставили в больницу – и вовремя.

Не секрет, женщины спиваются быстрее. Но в самом начале можно помочь, подключить психолога, да просто поговорить о смысле жизни. И знаете, все может пойти по другому сценарию. У нас были случаи, когда сотрудники учили молодых мам кашу варить, прибираться. Рожать умеют, а готовить – нет!

– Какова специфика в отношениях детей и родителей в наше время?

– Вижу, что становится все больше мужчин, ответственных за свою семью. Семейные ценности и культура воспитания детей в семье возрождаются. Повышается роль отца в семье.

При этом нам надо говорить об ответственном родительстве. Что мы видим? Родители перекладывают свою ответственность за воспитание детей на учителей и воспитателей. «Вы обязаны, воспитывайте. Мне некогда, я зарабатываю». Нет! Это совместный процесс, и главный в нем – родитель. 

Простой пример. Говорим сотню-другую раз, что переходить дорогу надо на зеленый свет светофора. Но стоит ребенку перейти на красный с родителями, результат насмарку.

Если же затронуть тему действий родителей при разводе, то часто ребенка не воспринимают как хрупкую индивидуальность. Желая больше досадить друг другу, никто не думает о том, что с ним происходит. Его делают средством мести. Были факты, когда родители таким своим поведением доводили детей до нервного срыва.

И знаете, что страшно? Если в 90-е преступления совершали дети из неблагополучных семей, то сейчас – из благополучных. Где нет нормальных детско-родительских отношений.

– Родители не умеют разговаривать с детьми?

– Не делают этого. Был случай, когда папа, мама и ребенок, находясь в одной квартире, общались через СМС и мессенджеры. 

В некоторых семьях нет времени на совместные обеды, ужины или завтраки, походы на природу или в парк, нет совместного времяпре­провождения. 

– Неумение общаться неминуемо приведет к конфликтам. Один сказал не так, второй не так понял…

– Из-за того, что дети не умеют общаться глаза в глаза, и возникают конфликты. При этом потребность в общении есть. И им проще делать это через интернет, рассказывать все совершенно незнакомым людям.

– Это же страшно!

– Конечно. Эмоциональное общение – это развитие интеллекта, умения понимать другого, чувствовать, выдерживать его эмоции. 

В интернете такого нет. Не нравится – в черный список. Культура отмены.

– Или перерастание в кибербуллинг.

– Кибербуллинг обычно происходит в соцсетях и школьных чатах. 

С молчаливого согласия педагогов ситуация тлеет. Редко они не в курсе происходящего. Мой совет: если родители стали замечать что-то неладное – порванные тетрадки, переменчивое настроение, отказы ребенка ходить в школу или еще что-то, – обратиться к сотрудникам подразделения по делам несовершеннолетних.