Гений места

В 1968 году о Мышкине писали так: «Маленький, забытый исследователями, не попавший в историю русского искусства город Мышкин все­таки интересуется своей судьбой, своим прошлым. В 1960 году, когда мы попали в Мышкин первый раз, в районной газете «Вперед» печаталась в нескольких номерах «Краткая история Мышкина», написанная местным краеведом, учителем­пенсионером А. И. Липилиным (ныне покойным). Нас водил по городу другой мышкинский краевед, тоже учитель и пенсионер Александр Константинович Салтыков... В пригородной усадьбе Кривец за несколько месяцев до нашего посещения рьяные заготовители металлолома ободрали в церкви все металлические украшения, изломав попутно ненужную им деревянную резьбу. Пытаясь кое­что сделать для Кривца, мы сообщили в Рыбинский районный музей, в ярославские и московские организации, ведающие охраной памятников. Но они не спешили. В 1963 году мы получили письмо от А. К. Салтыкова: «В Кривце церковь не сохранили, колокольню сломали, внутренние архитектурные ценности не сумели увезти ни в Рыбинский, ни в Угличский музей, и резные украшения погибли». Летом 1965 года мы снова были в Мышкине. Город изменился мало. Кое­где начала понемногу отваливаться тонкая наружная лепка домов...» (Ю. Я. Герчук, М. И. Домшлак. «Художественные памятники Верхней Волги»).

Город погибал, он уже не считался городом: «поселок городского типа Мышкино» – значилось в документах. Советская власть не хотела для него лучшей судьбы, кроме как возвести тут грандиозный свинокомплекс на сотни тысяч голов. И это было бы «самое большое свинство». Помешало краеведение – занятие для чудаков, как тогда считалось. Но это было единственное честное направление исторической науки, которое просочилось в годы оттепели через глыбы ледниковой идеологии. Эка важность – сундуки да крынки! А за ними – судьбы их владельцев, людей, участвовавших в событиях, которые официальная доктрина толковала однозначно, но мышкинцы рассказывали краеведу, которого с пеленок знали, все так, как оно было на самом деле.

Тысячи историй выслушал Владимир Александрович и стал премудр, аки змий, и обходителен, как народный артист. Он отправлялся в экспедиции, работал в архивах, писал книги, занимался с компанией подростков – сверстниками своих детей: готовил городу альтернативную идеологию. Через два десятилетия идея музея овладела массами: он уже занимал большую территорию, где были собраны не только мелкие древности, но и целые сооружения, привезенные со всего района: часовни, беседки, мельницы, старые тракторы и даже речное судно «Волгарь». О «музее под открытым небом» и Гречухине заговорила центральная пресса. Областная – нет, но и она никуда не денется, потому что коли в Москве одобряют – нам артачиться негоже.

Перестроечные годы каждый оценивает по­своему, но, что ни говори, это было время больших возможностей. Кто­то ловил рыбку в мутной воде, а Мышкин решением областного совета народных депутатов вернул себе статус города. Понятно, что свинокомплексу его не дали бы даже в перестройку. Дальше происходило то, что уже знают многие: образ Мыши – удачный брэнд, подсказанный И. Б. Медовым, обозревателем газеты «Советская культура», причал на Волге для стоянки туристических теплоходов, переезд районной библиотеки в здание усадьбы купцов Чистовых, присвоение ей имени уездного предводителя дворянства и просветителя Ф. К. Опочинина, переписка с академиком Д. С. Лихачевым, краеведческие конференции разных направлений – для привлечения новых ученых людей со всей страны, а для широкой публики – мышиные фестивали, туристы со всего света...

Ну вот – при сильной и абсолютно добровольной поддерж­ке областных властей нынче заложен Дворец Мыши, современный развлекательный комплекс для детей. Это значит, массовая культура обратила взоры на город Мышкин – такое привлекательное и людное место, что здесь можно делать деньги. Хорошо ли это? Пока наше общество ориентировано на ценности западной цивилизации: богатство, успех, комфорт. Но достигшие их почему­то не ощущают счастья. Должно быть, оно в другом: не в развлечении, а в беспрерывной работе души на пути к совершенству. По нему двигался Владимир Александрович. Доволен результатом? Не знаем. Не спросим: он сейчас фигура знаковая и должен выдерживать роль, меняя маски – для властей, для прессы, для учеников, гостей города... Сакраментальная русская проб­лема «преемника» тоже назревает. А за ней напрашиваются «Посмертные записки старца Федора Кузьмича...» – без масок и ролей.

История краеведа в Мышкине подошла бы Петру Вайлю для сериала «Гений места»: человек влияет на обстановку (духовную и реальную) в каком­либо городе, а она потом изменяет его самого. Последние кадры пока такие: девятое сентября, парад уникальной техники из одноименного музея по центральным улицам города (фестиваль «Самоходъ»), на который приглашены все желающие со своими машинами. А поскольку «при поддержке губернатора и главы муниципального района», то нам видится в строю довоенных ЗИЛов, послевоенных ГАЗов и, если повезет, стильных «Харлеев» из ушедших эпох устаревшая шестисотая модель «Мерседеса», предоставленная новыми друзьями Мышкина.