Загадочная птица у Рыбинского моря

Дом, где он жил, в одиночестве стоял за небольшой речушкой Редьмой, у самого леса, уходящего на много километров куда-то вдаль. Мне этот нескончаемый лес казался непроходимым, неласковым, полным тайн и загадок. В нём водятся глухари, встречаются медведи, и часто появляются волки. Володя хорошо знал эти места, но всё равно ни разу не прошёл этот лес до конца. Буреломный, густой еловый, местами он был заболочен, кое-где прорезан ручьями и глухими логами, лишён полян и прогалин.

Мы часто с Володей у него дома, сидя у топящейся открытой печки, разговаривали о сельской жизни, об охоте, о рыбалке. Разговоры касались и всего того интересного, что довелось увидеть в лесу. Однажды Володя сказал:

– Как-то ходил за грибами и спугнул с ёлки какую-то огромную птицу, даже не представляю какую. Но очень большую.

– Ты её видел? – спросил я, заинтересовавшись этим.

– Разглядел плохо. Подошёл к ёлке, а она слетела с макушки. С таким шумом снялась, я даже испугался. Меня прямо ветром обдало от взмаха крыльев.

– Да ты что? – с сомнением спросил я.

– Точно тебе говорю, так в лицо и пахнуло.

Тогда я поверил ему, думая, что всё могло быть, если ёлка небольшая.

На следующий год мы с Володей в этом лесу собирали грибы, а он остановился в одном месте и, показывая на громадную ель, говорит:

– Вот с неё тогда и слетела птица! Помнишь, я тебе говорил?

Я взглянул на ёлку, вершиной своей упиравшуюся в небо.

– Ну, ты даёшь! – поразился я. – Значит, говоришь, как ветром обдало? – стал я над ним посмеиваться.

– Не веришь? Ей богу!

– Да ладно! Тебе показалось тогда.

– Нет, так и было, – с обидой сказал Володя.

Я не стал дальше донимать его, хотя и не верил, что ветер мог пахнуть ему в лицо. Да и кто бы поверил, увидев эту ель?

Но позднее, через пару лет, после одного случая, я стал думать, а может, действительно всё так и было.

В тот год в сентябре заехали мы к Володе в деревню, оставили машину во дворе, а сами на лодке уплыли на свои излюбленные места на побережье моря набрать грибов, половить рыбу, пострелять уток. Вечером с ружьём на резиновой лодке за­плыл в небольшую речушку Чертолье, в самое её верховье. Там и летом не очень уютно, а в осенний вечер, при полном безлюдье, в окружении тёмного леса, как-то совсем безрадостно и тревожно, не зря речку назвали Чертолье. Налетел на меня один единственный чирок, и мне повезло сбить его первым выстрелом. Когда начало слегка смеркаться, неожиданно из-за леса, из-за крайних деревьев, стоящих на одном берегу реки, вылетела огромная птица, редко махая крыльями. Она наискосок в несколько взмахов пересекла реку и скрылась за елями на другой стороне. Птица пролетела в каких-то пятидесяти метрах от меня и в сумерках показалась серого цвета. Когда она поравнялась с макушкой большой ели, я смог оценить величину её крыльев, которые оказались равными размаху ветвей ели, а они были, как мне казалось, не меньше двух метров. «Вот это птеродактиль!» – с удивлением подумал я. «А что же это за птица была?» – стал размышлять. Никогда не видел ничего подобного. Оказалось, это самая большая хищная птица наших краёв – орлан-белохвост. И тогда вспомнился Володин рассказ. Может быть, действительно такой орёл при взлёте с дерева и создаст ветер до самой земли?