Три спектакля о любви, какая она бывает

Почетное право первым показать в Москве спектакль в нынешнем году предоставлено Ярославскому государственному театральному институту (курс профессора Александра Кузина со спектаклем «Карусель по господину Фрейду» по пьесе Артура Шницлера). Открытие фестиваля и показ спектакля состоятся в Большом зале Центрального Дома актера.

Метод профессора Кузина – свободная, играющая стихия. Режиссерский рисунок не сковывает студентов, напротив, педагог добивается легкой импровизационной природы существования молодых актеров на сцене. Если Константин Райкин демонстрирует выучку собственных студентов в Ярославле, то курс Кузина с ничуть не меньшим успехом показывает свой класс­концерт (правда, совсем не коммерческий!) в столице. В этом класс­концерте живут озорство, вдохновенная пластичность, жажда дерзости, эпатажа, и везде – легкость, подвижность, веселый нрав, открытость и лишь кажущаяся беззаботность. Сначала динамичный мир класс­концерта (театральный, цирковой, эстрадный), потом Кузин погружает своих питомцев в стихию восточной поэзии ХII – ХIII веков («Семь долин»), в мир подсознания и тайных пружин человеческих поступков («Карусель по господину Фрейду»), в пространство российской провинции, современной сельской жизни («Очень простая история»).

«ОЧЕНЬ ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ»

Все происходит в том самом, почти евангельском хлеву, «где златятся рогожи в ряд» и обитают домашние животные: мудрая Лошадь (Елена Злобина), стельная корова Зорька (Анастасия Юдинцева), преданная хозяину и наивная Хрюня (Ольга Попова), задиристый и трогательный дворняга­шалопут Крепыш с трогательным сердцем (Сергей Друзьяк), заносчиво­задиристый Петух, из которого сыплются обрывки новостей теле и радиоэфира (Дмитрий Максимычев). Здесь звери понимают язык людей, а зрители вдруг обнаруживают, что понимают язык лошадей, коров, собак и птиц. Зрелище исполнено любви, тоски, страха и надежды. Ибо любящие молодые люди (эти роли на пределе искренности, отчаяния и веры сыграли Анна Назарова и Роман Курцын) – почти шекспировские герои наших дней: вражда отцов – преграда для соединения судеб. Дмитрий Махно представляет отца Даши человеком земляным, жизнь положившим за хозяйство, решительным и беспощадным. Отец Гриши (Алексей Перчук) – бессребреник, похмельный философ и поэт... Анна ждет малыша, ее мрачный отец требует аборта. Однако не столкновение романтики с трезвостью и расчетом, а судьба еще не родившегося человека становится центром спектакля. Звери с их сердцем и душой собираются спасать дитя. Заповедь «не убий» становится общей. Быт уступает место высшим и вечным вопросам. Побеждает не надрыв, а любовь и нежность, та высшая гармония, которая делает обыденную реальность прекрасной сказкой. В мире этого спектакля алкоголик превращается в заступника за людей перед Богом, а мрачный охранитель нравственности – в любящего деда. Очень непростая история, сыгранная молодыми актерами с изяще­ством и душевной чистотой в сопряжении быта и бытия.

«КАРУСЕЛЬ ПО ГОСПОДИНУ ФРЕЙДУ»

Артур Шницлер, в начале ХХ века испытавший небывалый успех со своими пьесами и прозой, в наше время крайне мало известен как писатель и драматург. Врач из Вены, подобно Фрейду, очень интересовался тайными пружинами человеческих поступков, истинными побуждениями людей. Из­за его склонности к критическому взгляду на мир многие видели в нем циника и пессимиста. Шумный скандал вызвала в 1921 году пьеса «По кругу» – о том, как секс связывает между собой низшие и высшие круги общества (среди других названий – «Любовный хоровод», «Леокадия и 10 бесстыдных сцен», «Карусель по господину Фрейду»). Режиссеры, ставящие эту пьесу сегодня, чаще всего выбирают манок для зрителя, представляя спектакль как «триллер сексуального наваждения и ревности», где все вертится вокруг магического слова «секс». Что же избирает Кузин? Кузин учит не только студентов, но прежде всего аудиторию. Основное в спектакле – авторский взгляд, интеллектуальная, ироническая, саркастическая позиция. Педагог и режиссер выводит исполнителей главных ролей – каждого на свой круг – «на улицы подсознания, в закрытые области, где рыщут тревожные образы плотских желаний».

«Карусель по господину Фрейду» Александр Кузин ставит в брехтовской тональности. Для молодых актеров это труднейший способ существования на сцене. Педагог применяет брехтовский метод «отстранения» – намеренно раздражает, дразнит, выводит зрителя из равновесия, представляя персонажей и события в неожиданном аспекте.

Проститутка заманивает солдата. Она уверяет его, что отдает себя даром, из простой симпатии к красавчику­солдату. Солдат (Василий Шмаков) наивно напевает пошловатый мотивчик и походя удовлетворяет свою страсть. Ему и впрямь кажется, что он привлекателен и неповторим. Трехгрошовый романчик – в дыре под мостом. А когда проститутка требует хотя бы три гроша, солдат обескуражен и оскорблен. Он не покупает любовь, не продает чувство за гроши. Вслед ему летят отчаянные ругательства шлюхи. В следующей сцене «Солдат и Горничная» (Василий Шмаков и Елена Злобина) грубость солдата, элементарно хамская, обращена к порядочной девушке из приличного дома, рассчитывающей на человеческое внимание. Все тот же пошлый мотивчик с танцплощадки...

Между тем в мире существуют сокровенные чувства. Весь механизм спектакля­карусели и людей, бегущих по кругу, направлен на разрушение сокровенности. Что­то происходит с теми, кто попал в катастрофическую карусель. Актриса пытается соблазнить графа­поклонника, а он, взбешенный ею продажностью, отправляется в... публичный дом, где ищет человеческий, душевный контакт с проституткой – той самой, с которой все началось. Никаких «венских интерьеров» (театр, ресторан, бордель). Никаких гимнов страсти и похоти, только горечь и сарказм – таков лейтмотив спектакля. Помост, круг, пианино, за которым укрываются любовники всех мастей. Музыка – контрапункт к происходящему. Обманчивое мурлыканье аккордеона (Музыкант, Автор – Алексей Перчук). После каждой картины Музыкант задергивает занавеску с привычной полуулыбкой, точно раскланивается с публикой. На первый взгляд бесстрастный, почти механический ритуал. Но зритель оценивает глубину дьявольской иронии Музыканта, за которым скрывается Автор...

«ДРЕДНОУТЫ»

«Дредноуты» – моноспектакль Дмитрия Махно по пьесе Евгения Гришковца. Он вырос целиком из самостоятельной работы. Монолог – почти на полтора часа. Для молодого актера – испытание невероятное. Но Дмитрий его выдерживает с честью. Автора и исполнителя многое объединяет. Оба – калининградцы. Оба, наверное, в детских снах – каждый в свое время – бредили гумилевскими «Конквистадорами», мечтали быть капитанами, открывать новые земли... Гришковец на книжном развале нашел книжку о бронированных судах первой мировой – дредноутах. А Дмитрий Махно на своем книжном развале нашел пьесы Гришковца. И выбрал «Дредноуты». У «Дредноутов» есть подзаголовок – «спектакль для женщин» или «спектакль, который не получился». О чем спектакль? О морских битвах вековой давности? О кораблях? Об истории военно­морских сражений первой мировой войны? О людях, которых давно нет в живых? «О доблестях, о подвигах, о славе»?

«Дредноуты» посвящены женщинам, которым не пришлось пережить того, что выпало на долю их мужей, сыновей и братьев. Гришковец хочет «хоть что­нибудь объяснить женщинам о тех мужских иллюзиях, фантазиях, которые в итоге лежат на дне Северного моря, Атлантического океана... да и вообще лежат на дне. О том состоянии мужчин, в каком женщины их никогда не видели, то есть о том, как мужчины умирают... где­то там, далеко от дома».

У Дмитрия Махно спектакль об ином. Его герой – то в морской таверне, то на палубе горящего корабля, а чаще всего – в пустой одинокой квартире, в беспроглядной пропасти мужского одиночества, в неизбывной тоске по любящему женскому сердцу. Он перебирает истории мировой славы, он играет в морские битвы, воскрешает историю легендарного «Варяга». И... сжигает за собой все мосты, все корабли. Аквариум с пылающими в нем бумажными корабликами... Под гром пушек и песню «Врагу не сдается...».

Поразительно в двадцатилетнем исполнителе глубинное постижение тайников души человеческой... В маленьком зрительном зале – тишина. И лишь потом – благодарные аплодисменты.

РАСПРОДАНЫ ПООДИНОЧКЕ?

Дипломы о высшем актер­ском образовании студенты курса Александра Кузина получат седьмого июня. Курс Александра Кузина на сегодня – готовый театральный организм с великолепно сформированной труппой. И с известным в России лидером. В этой труппе каждый уникален. Многих мы назвали. Назовем Сергея Друзьяка: в прошлом году он был удостоен гранта Президента России (одна тысяча долларов!) за свою работу по поэме Твардовского «Василий Теркин» – ярославец стал победителем Всероссийского конкурса молодых актеров к 60­летию Победы. Государственная аттестационная комиссия в этом году каждому из выпускников на курсе поставила оценку «отлично» по актерскому мастерству. Впервые в четверть­вековой истории института. Что же, неужели Земфиры и Амуры все будут распроданы поодиночке?..

Недавно ученик легендарного Петра Фоменко – столичный режиссер Сергей Женовач, сам ставший известным мастером, выпускал свой курс. На одном из студенческих спектаклей среди зрителей оказался состоятельный бизнесмен. Он поинтересовался, каково будущее талантливого курса. «Кто куда», – был ответ. Бизнесмен был настойчив, и в результате в Москве, где существует множество больших и малых театров, появился еще один – театр­мастерская Сергея Женовача...

Много ли в Ярославле театров?

Парадокс – меньше, чем могло бы быть. По нормам и меркам любой европейской страны.

В Праге – более 100 театров на 2,5 миллиона жителей. В среднем 25 тысяч зрителей на один театр. В Ярославле около 750 тысяч жителей. И три­четыре театра. На один театр приходится 200 с лишним тысяч зрителей. Много ли в Ярославле театров?..