«Он никогда не подведет»
Несмотря на почтенный возраст, энергии Андрею Борисовичу не занимать: он ездит в командировки по всей области, часто бывает по служебным делам в Москве, доверенный ему участок работы содержится, как всегда, в образцовом порядке.
В представлении окружающих Андрей Борисович так сросся со своей должностью, что, кажется, никем больше не был. На самом деле его годы вместили столько всего, что хватило бы не на одну жизнь.
Он сибиряк. Отец погиб в Великую Отечественную, мать умерла. Андрей обивал пороги военкомата, требуя, чтобы его отправили на фронт, и в неполных восемнадцать лет добился всетаки того, что его взяли в армию.
Шел 1944 год, его направили в авиашколу, где готовили пилотов самолетов ПО2. За плечами было семь классов и два курса педучилища, летное дело давалось легко, и после окончания авиашколы его вместе с несколькими другими выпускниками послали осваивать более совершенный для того времени самолет Ил2, оснащенный мощным вооружением, весь в броне – немцы называли его «летающий танк».
Дивизия стояла в районе Хабаровска. Японцы бомбили аэродром или для устрашения освещали его прожекторами, обстановка была, как на фронте. Потом пришел приказ Верховного главнокомандования о передаче аэродрома истребительной авиации. Эра винтокрылой авиации завершалась, наступало время реактивной.
Война закончилась, но реактивные самолеты потребовали от пилотов новых качеств. Наехали многочисленные медкомиссии, и на одной из них во время исследований в барокамере сибирское здоровье Зольникова дало сбой. Его забраковали и со званием старшины авиационнотехнической службы отправили служить под Читу, в нескольких десятках километров от границы. Он получил офицерскую должность, квартиру, хороший оклад и батальон почти в 400 человек вместе с обслугой, а было ему всего 20 лет.
Кажется, все складывалось четко, ясно, но нет ничего беспокойнее военной службы. Начальство решило, что Андрей должен получить полное офицерское образование. Направили в Москву. Пока добирался, училище, куда он следовал, перевели в Ярославль – в результате он оказался в Ярославском дважды Краснознаменном военнополитическом училище имени В. И. Ленина, которое окончил в 1948 году в звании лейтенанта.
Служил в Саратовском танковотехническом училище, где готовили механиковводителей, радистов, командиров орудий, позже – в стрелковом полку. Спрашиваю, не болела ли душа по авиации.
– Боль постепенно ушла, а желание служить осталось.
Но желание желанием, а, как всегда до сих пор, решения принимали за него.
Постановлением Политбюро во главе с Хрущевым было объявлено о резком сокращении армии. Одним из миллиона 200 тысяч демобилизованных военных, которым предстояло укорениться в мирной жизни, стал Андрей Зольников.
– Не было такого чувства, что пропаду, – подумав, отвечает он. – Замахал крылышками и на новое место. Надо, значит, надо.
Так в памятном 1955 году он вновь оказался в Ярославле. Работал несколько месяцев в райкоме партии, в горкоме, а весной был командирован на целину – парторгом первого Ярославского строительного поезда, следовавшего на Алтай. Строили зерносушилки, элеваторы, жилье. Мотаясь от участка к участку, Зольников умудрялся еще заскочить раз – другой за 400 км в Барнаул сдать зачеты, поскольку к тому времени уже учился заочно в Ярославском пединституте. Памятью об Алтае осталась медаль «За освоение целинных и залежных земель» и... новый город.
– Штаб наш располагался тогда на станции Заринская. Сейчас на ее месте вырос целый город – Заринск.
После была еще одна командировка на целину – в качестве начальника строительного поезда «Казахстан». Под началом Зольникова было 5 тысяч человек – ярославцев, угличан, рыбинцев, молодежи из других городов и районов области, с самых разных предприятий. Ехали все по желанию, весело, на самом настоящем энтузиазме, в который сейчас трудно поверить. Но ведь было! В составе поезда – грузовые автомобили, другая техника. Работали три месяца. Сухой закон, и ни одного ЧП на 5 тысяч человек!
Вернулся с целины, сдал выпускные экзамены в пединституте и с дипломом учителя русского языка и литературы пришел в школу № 12 на Нефтестрое. Начался новый жизненный этап.
Зольникова назначают заместителем директора по производственному образованию. Школа готовила кадры для строящегося НПЗ: машинистов компрессорных установок, лаборантов, операторов.
Через несколько лет Зольников уже директор – его попросили возглавить техническое училище на базе Ярославского судостроительного завода (ГПТУ21). Работая там, счел нужным окончить Рыбинский судостроительный техникум. В качестве дипломной работы ему с товарищем дали задание спроектировать понтоны, с помощью которых можно было бы перегонять суда типа «рекаморе» по перекатам и мелям – они встречаются на Волге. Рассматривая то, что получилось, их консультант из конструкторского отдела судостроительного завода с интересом взглянул на дипломников и сказал, что, если бы это зависело только от него, он строил бы понтоны именно так.
Наверное, Зольников мог бы стать хорошим инженером. Но, как человек военный, считал своим долгом быть максимально полезным там, куда поставлен.
За десять лет работы директором ГПТУ21 ему при поддержке руководства судостроительного завода удалось сделать несколько очень нужных тогда вещей. Было спроектировано и построено новое здание училища на улице Корабельной (сейчас – лицей). Удалось наладить прием на работу демобилизованных из армии солдат – Зольников сам ездил по военным частям, рассказывал о заводе, кораблях, Ярославле. Совместными с заводом усилиями наладил бесплатное питание для ребят по полным рабочим нормам. В училище ввели личную форму: фуражка с крабом, черный костюм, белая рубашка, галстук. Андрей Борисович до сих пор называет галстук морским словечком «гюйс» – по имени флага, поднимаемого на носу военного корабля, когда тот стоит на якоре, с этого же времени пристрастился к тельняшке. Но впереди был уже очередной поворот в судьбе.
В 1976 году его пригласили работать в ВООПИиК. Что связывало его тогда с памятниками старины? – удивляюсь я. – Какая волна вынесла его на, казалось бы, такие далекие от него заботы, связанные с сохранением исторического наследия?
– Этой волной была любовь к авиации, – отвечает он не задумываясь. Оказывается, еще в Саратове его заинтересовало название улицы – имени Рахова. Кто такой, чем знаменит? Узнал: летчик, дружил с Чкаловым, Серовым. Известно о нем было мало, он стал искать. Встречался с людьми, которые его знали, ездил в Москву – итогом стал очерк, напечатанный в одном из саратовских журналов.
С тех пор появился и все эти годы жил интерес к истории. Так что когда было предложено работать с памятниками, он знал, куда идет.
За тридцать лет в этой организации многое изменилось. Членских взносов в ней сейчас нет, ВООПИиК живет за счет поддержки спонсоров. Андрей Борисович нашел около десяти постоянных. Это руководители небольших и средних фирм, которые помогают обществу периодически, благодаря чему и обеспечивается уставная деятельность.
После распада СССР все общественные организации стали разваливаться, районные отделения этого общества тоже начали самораспускаться, стоял вопрос о закрытии ВООПИиК.
В некоторых городах эта организация и в самом деле перестала существовать. Удастся ли сохранить ее в Ярославской области? – вопрос встал предельно жестко. Надо было найти людей, согласных работать бесплатно. Зольников их нашел.
ВООПИиК в нашей области остался. Действует, набирает авторитет и силу. Оберегает, как может, памятники истории и культуры, борется с нарушителями законов. Переславские, угличские, рыбинские общественники даже ведут издательскую деятельность, привлекая народ к славным местам родной земли. Занят этим сейчас и Андрей Борисович. К 1000летию Ярославля в Москве его заботами выйдет 300страничный альманах «Памятники Отечества», посвященный нашему городу.
Подполковник запаса Зольников служит Отечеству верно. Об этом свидетельствуют не только правительственные награды, почетные звания, но главным образом мнения людей. «Его кропотливой, настырной работой в ВООПИиК держится все». «Он координатор всей работы общества. Все у него точно, ничего не откладывается в долгий ящик – он никогда не подведет». «Зольников надежен и порядочен даже в самых сложных конфликтах, которые всегда были и сейчас случаются между жителями и властями. Позиция его неизменно толерантная, взвешенная, мудрая, Андрей Борисович очень активен. Почтенный возраст и такая активность – редкое сочетание, дай Бог ему здоровья».
Короткий адрес этой новости: https://yarreg.ru/n3fm2/
Комментарии: