«Демократия» – она уже в «Азбуке первоклассника»
Такой весёлой нотой, сразу сократив дистанцию между собой и слушателями, начал московский гость, философ и историк Анатолий Яковлев встречу со старшеклассниками и педагогами Красноткацкой средней школы в день памяти его отца, самого знаменитого выпускника этой школы, выдающегося общественного деятеля и мыслителя обновлённой России, «архитектора перестройки», академика Александра Яковлева.
Начался этот день по традиции с минуты молчания, возложения алых гвоздик к памятной доске на фасаде. Там, на чёрном мраморе рядом с именем и профилем академика, выбиты слова его жизненного девиза «Свобода – моя религия». Продолжался этот день экскурсией по школьному музею, где в одной из витрин хранятся бескозырка, тельняшка, бушлат четырежды раненного в боях морского пехотинца Яковлева.
Главным же событием дня памяти стала встреча долгожданного гостя, впервые приехавшего в Красные Ткачи, и президента учреждённого при школе фонда гуманитарных программ имени А. Н. Яковлева, председателя комитета по гражданским инициативам общественного собрания Ярославской области социолога Бориса Колодижа со старшеклассниками в школьном кабинете истории. А затем гостей принимала директор школы Мария Мухина – застольем, по-семейному, с участием старожилов посёлка, лично знавших академика, и его сестры Тамары Суворовой, живущей в Ярославле.
С Анатолием Яковлевым пообщался и корреспондент «Северного края».
– Наши предварительные изыскания, Анатолий Александрович, показали, что, будучи потомственным москвичом, отцом четверых взрослых детей, сами вы родились в Ярославле. Вы это подтверждаете? – такой был наш первый вопрос сыну академика.
– Как не подтвердить: появился я на свет Божий в роддоме на Волжской набережной. Вскоре после этого исторического события отца направили на работу в Москву. По рассказам мамы знаю, что везла она меня, девятимесячного, вместе с домашним скарбом в кузове полуторки. И ничего, благополучно добрались до столицы.
– Давно не бывали в Ярославле?
– Ох, давно. Ехал сейчас, испытывая не то что страх, а некое душевное напряжение. Мне говорили, что в Ярославле, как и в Москве, многоэтажные новостройки, стекло и бетон теснят в историческом центре архитектурные памятники. И хотя толком посмотреть просто ничего не успел – например, новый Успенский собор видел только издалека, меня успокоили: всё, дескать, в старом посаде на своих местах. Почему центр уцелел от «коренных преобразований», один местный острослов объяснил так: дескать, денег было мало. Поистине – не иссякает юмор у ярославцев!
– Судя хотя бы по тем страницам книги вашего отца «Омут памяти», где он рассказывает, как ещё при товарище Сталине года три «протирал стул» в ярославской областной партийной
– Могу только сказать в связи с этим, что писал отец здорово. Причём с начала перестройки убедиться в том могли не только его соотечественники, но и вся Европа. В подтверждение этого я привёз для школьной библиотеки переводы его книг на немецкий, английский, французский, итальянский и другие языки. И в книгах, и в домашнем, и в деловом общении не признавал он высокого слога. Особенно когда речь шла о каких-то, в его понимании, естественных вещах, таких, как патриотизм. Чувство Родины особенно остро сам он, выходец из крестьянской семьи, ощущал здесь, в родных краях. Всю жизнь окал по-волжски. Выражаться «высоким штилем» при нём было просто неловко.
– Зато известно, как умел он буквально одним словом выразить то, что и не снилось нашим мудрецам. То ли в шутку, то ли всерьёз называл наш доморощенный авторитаризм середины 90-х «демократурой». Как вы думаете, сейчас это меткое словцо, целящее в бюрократию, остаётся в силе?
– Только я бы предложил другой вариант этого неологизма – «бюрократура», что означает бюрократы в одежде демократов. Их политический лексикон лично мне не очень понятен. К примеру, что такое «партия власти». Это власть, объявившая себя партией?.. Или вот – «управляемая демократия». Если демократия – власть народа, значит, этой властью управляет кто-то ещё? «Бюро-
кратура» родом из середины
90-х, и лично я не уверен, что уже завтра ей положат конец.
– Были ли у Александра Николаевича какие-то отцовские воспитательные секреты?
– Секрет ли это, судите сами, но он никогда не давил авторитетом. Мне и моей сестре Наталье, нынешнему президенту международного фонда «Демократия», давал он свободу
– Вы могли бы от своего имени сказать вслед за Александром Николаевичем «Свобода – моя религия»?
– Конечно, нет. Хотя бы потому, что свобода – это ведь суть человека, уже этим сказано о ней самое главное.
– Всё же, Анатолий Александрович, хочется думать, что воздействие на вас отца, человека добросердечного и мудрого, сказалось – хотя бы в том, что вы, как мы знаем, окончили философский факультет МГУ, а в самую горячую пору перестройки и начала демократических реформ, во времена яростной сшибки политических сил были ответственным секретарём журнала «Вопросы философии». Вы были составителем сборника «Сто интервью отца», сотрудничали с ним, готовя к печати том «Перестройка: 1985 – 1991. Неизданное. Малоизвестное. Забытое» основанной отцом серии «Россия. ХХ век. Документы» – наша газета об этом рассказывала.
– Добавлю только, что то было семейное начинание. Я с помощью архивистов этот свод документов составлял, разработал его научно-справочный аппарат, написал предисловие. Большой вклад в подготовку рукописи к печати внесла моя супруга Татьяна Алексеевна Уманская. А главное – такая книга вряд ли когда-нибудь вышла бы без самоотверженной помощи моей мамы Нины Ивановны Яковлевой.
– Интересно, что сейчас на вашем рабочем столе?
– Книга об английском философе Джоне Локке. Его по праву считают родоначальником либерализма.
– Возвращаясь к вашим встречам в школе, где о личности Александра Яковлева пишут рефераты, хочется спросить вас: что-то новое о нём узнать удалось?
– Кое-что удалось. Допустим то, что и стар и млад, когда он приезжал, в этих стенах называли Александра Николаевича между собой «дедом». Предполагаю, что по аналогии с Дедом Морозом. Потому что отец всегда приезжал с подарками – чаще всего это были книги для библиотеки. К слову, не нарушил традиции и я. Кроме книг передал в музей отцовскую авторучку. Куратор музея учитель истории Анжелика Викторовна Вевель и её актив отдарили меня удивительной новинкой – только что изданной в трёх пробных экземплярах – на тираж, я слышал, пока денег не нашли – «Азбукой первоклассника Красноткацкой школы» с цветными картинками. Нашёл я там статьи и о фонде «Демократия», и – в числе других знаменитых выпускников – об отце... Ехал сюда, всё думал: как-то встретят. Теперь спокоен за этих ребят. Их воспитывают людьми свободными, независимо мыслящими, они наша надежда.
– И последний, предпраздничный вопрос: где и как, Анатолий Александрович, собираетесь вы встретить Новый, 2012-й?
– Предпраздничных забот, как всегда, хватает. Надо будет детей поздравить – старшей у меня 35, младшему – 20. Есть в этой нескучной компании и географ, и психолог, и программист, и некто, чей выбор пока не ясен – произойдёт он, видимо, где-то в диапазоне между музыкой и культурологией. Встречать Новый год буду дома – в доме, построенном отцом, на подмосковных Академических дачах, с мамой – ей сейчас 88 лет, с ёлками вокруг, одну из которых, сохраняя ей жизнь, мы и нарядим прямо в лесу.
Короткий адрес этой новости: https://yarreg.ru/n35or/
Комментарии: