«Мне нравится слово «мужик»...

Катя Бобылева училась в 11­м классе в 2002 – 2003 годах. В среднюю школу имени Карла Маркса перешла из основной в селе Заболотье, где занималась у Людмилы Алексеевны Валевской, – она дала ей отличную подготовку. Под руководством Светланы Владимировны девушка написала исследование на тему «Творчество поэта Михаила Николаевича Сурикова», которое в номинации «Литературное краеведение» принесло ей диплом лауреата первой степени в Москве на заключительном туре всероссийского конкурса исследовательских краеведческих работ учащихся туристско­краеведческого движения «Отечество». Поэт Суриков, о котором шла речь, еще недавно жил и сочинял стихи – скончался в 1996 году. На свои деньги успел выпустить сборник «Лунность». Вот характерные строчки: «Мне нравится слово «мужик»: звучит оно даже солидно. Я с детства к нему привык, оно для меня не обидно». Он был крестьянином, председателем колхоза. Воспевал сельский труд, природу, деревню – и печалился, что в одиночку не может остановить процесс ее разрушения. Отрадно, что в столице смогли проникнуться пафосом крестьянской поэзии и тем, как ее представила юная исследовательница. Закончив школу, Катя поступила в Ярославский педагогический университет, сейчас на третьем курсе.

Маша Бурова диплом лауреата первой степени на том же конкурсе «Отечество» получила, когда была в 10­м классе – в 2003 – 2004 годах, за работу «Тропа, ведущая к Опекушину». Она поведала миру не столько о знаменитом скульпторе, сколько о его семье, как потомки хранят традиции, заложенные прадедом. Их родовое гнездо рядом – в Рыбницах, которые в четырех километрах от Красного Профинтерна. Правнучка Ирина Николаевна Опекушина­Морозова живет в доме, построенном в 1898 году. Она закончила школу имени Карла Маркса с серебряной медалью. Прапраправнучка Наталья Морозова учится там сейчас... Что касается Маши Буровой, она поступила на юридическое отделение Ярославского колледжа архитектуры и градостроения, а потом собирается в университет.

Катя Быбина – в десятом классе. На ярославском туре «Отечества» она заняла четвертое место, а в Рыбинске на областной научно­технической конференции школьников «Проектируем будущее» – второе на секции краеведения. Ее работа называлась «Школу, благословясь, начинайте». Это слова, с которыми поэт Н. А. Некрасов обратился к священнику при основании начальной народной школы в Аббакумцеве. Но замечательно подходят к истории образования в Петропавловской и Боровской волостях Даниловского уезда Ярославской губернии. Катя изучала этот процесс и сравнивала его течение в двух соседних волостях.

В Петропавловской он начался раньше, там социально­экономическое развитие шло быстрее и крестьянских картофелетерочных заводов было больше. На месте требовались работники с начальным образованием, и отходникам, уезжающим на заработки в города, оно было нужно. Так что возникли два земских училища: Петропавловское и Рождественское – в Искроболе. Зато в Боровской волости образование развивалось быстрее: там уже ввели в программу физику и геометрию в дополнение к арифметике, грамматике и Закону Божьему. Ну и так далее, всякие исторические подробности: урок длился 55 минут, мальчиков училось больше, чем девочек... (Кстати, третье место на конференции в Рыбинске занял доклад Ильи Миронова из 7­го класса основной школы села Заболотья «Развитие капитализма в Петропавловской волости Даниловского уезда». Так Боровская и Петропавловская волости уже сто лет соревнуются на ниве образования.)

В школе имени Карла Маркса изыскания Кати Быбиной вызвали общий интерес. В 2003 году как раз отмечался юбилей учебного заведения – 100 лет. Но кто же его основал? В документах ярослав­ского архива нашли имя – Павел Алексеевич Шушлин. Он был крестьянином, владел двумя небольшими заводами. В 1903 году на свои деньги завел в деревне Гузицыно (нынешний Красный Профинтерн) школу для крестьянских детей. Его добрые дела этим не исчерпывались, за что народ его так и называл – «благодетель». А место, где стояло Гузицынское училище, – в ста метрах от современной школы имени Карла Маркса – видно из окон. После революции Шушлина репрессировали, но он уцелел в лагерях и вернулся на родину – доживал у священника в селе Бор, где скончался в 1956 году. И кажется, удалось найти его могилу у южной стены церкви.

Родственники Павла Алексеевича, поселившиеся в других краях, добивались его реабилитации и получили документы об этом в 1989 году. Они искали сведения о деде, обратились в школу как раз кстати – за два месяца до ее юбилея. Их, конечно, пригласили, и они приехали из Костромы: Инна Сергеевна Шал­манова – правнучка Шушлина с дочерью Ольгой и внуком. На будущий год из Ялты в Красный Профинтерн добралась вторая правнучка – Имма Сергеевна Шушлина. Потомков благодетеля водили по местам, связанным с его памятью, – туда, где стоял дом, заводик, на кладбище в Бору, на озеро Шушлинское – а прежде и не знали, отчего оно так называется. И вот нарисовался туристический маршрут: неброский, но трогательный – благодетельный.

А самый большой крахмалопаточный завод в двух волостях был, как известно, у семьи Понизовкиных. И они тоже способствовали народному просвещению. Последний дореволюционный владелец предприятия Никита Андреевич поддерживал материально преподавателей Гузицынского училища: нанимал для них квартиры, обеспечивал дровами и прислугой – детскому наставнику некогда вести хозяйство, он о высоком должен думать. Понизовкин завел практику съездов учителей двух волостей – Боровской и Петропавловской – для обмена опытом. В революцию они прекратились, но вскоре снова стали собираться: одна из нынешних учениц школы имени Карла Маркса принесла фотографию съезда 1929 года. Так что советская власть не отвергла огульно традиции, сложившиеся в земских училищах. Они продолжают существовать и ныне. Но могут погибнуть из­за насаждаемого властями подушевого финансирования школ.

Голос учителей, поднимаемый против ликвидации малокомплектных школ в сельской местности, в Министерстве образования не слышат. Об этой проблеме приходится говорить даже ученикам, которые выступают на конференциях. Они спрашивают: кто будет осуществлять национальный проект развития сельского хозяйства? Люди? Но деревенских детей отрывают от корней, увозят учиться далеко – и они, выросшие вдали от дома, не вернутся обратно, чтобы работать на земле. Школы – очаги культуры на селе. Там, где они еще существуют, их закрывать нельзя – население выродится неизбежно. Вопрос о финансировании сельских школ должен обсуждаться отдельно. Сэкономят на них – и земля зарастет бурьяном, а города пополнятся несчастными люмпенами – про них еще тридцать лет назад был снят фильм «Афоня». Дореволюционные заводчики, право, были догадливее: нужны им были грамотные работники – школы заводили прямо у себя, на свои же деньги. А кому выгодно теперь эти школы закрывать?