Главное:
1036

Герберт Кемоклидзе: «В самоиронии – наше спасение»

По мнению ярославского писателя, смех порой действует эффективнее, чем обличение

Поводом для беседы с председателем регионального отделения Союза писателей России Гербертом Кемоклидзе стал его новый роман-фантасмагория «Тысяча». Эпиграфом к этой книге вполне подошел бы девиз: «Это было бы очень смешно, если бы не было так политически остро».
– Герберт Васильевич, используя великую привилегию «шутовства», в своем романе вы выводите правителей российской истории. Не в подлинных, разумеется, но узнаваемых образах. Вы действительно думаете, что наша жизнь – сплошной анекдот?

5 цитат-афоризмов от Герберта Васильевича

Задница иной раз выражает сущность человека более точно, чем лицо. Некоторым бы лучше вклеивать в паспорт фотографию не лица, а задницы.
А нужно ли четыреста миллионов народа, у которого женщины стоят на улице с сигаретой в зубах и с пивом в руке? Будет ли польза цивилизации от такого народа?
Роден, изобразивший мыслителя сидящим, заблуждался или увяз в топи традиций. Мысли, как и дети, лучше производятся лежа.
Женщины – совестливая половина человечества. Поэтому, может, и прекрасная.
Многие фамилии идут от прозвищ, и всякому человеку надобно гордиться, что у его предка была примета, выделявшая его из толпы. Люди из толпы XX века перестали это понимать и поменяли свои замечательные древние фамилии Собакины, Свиньины, Дураковы на более сладкозвучные. Дураковых, Собакиных и Свиньиных почти не осталось, хотя дураков, двуногих собак и свиней хоть отбавляй.

– Думаю, что в самоиронии – наше спасение. Удручает эволюция постсоветского юмора, который начинался с программы «Куклы», не боявшейся остро шутить на политические темы. Сейчас в народе по-прежнему в моде политические анекдоты, хотя на телевидении остросатирические программы выродились в обывательски-комиксоподобные сюжеты. Что же до моего романа, то его в куда меньшей степени можно считать политическим памфлетом, чем «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина.
– Но в нем есть явная фантасмагория: по Ярославлю, подобно Воланду в «Мастере и Маргарите», ходит Наместник Бога и наказывает мздоимцев, прохиндеев и обманщиков. Что, кстати, вполне в духе народных чаяний: лежи себе на печи, ничего не делай. Отец небесный сам наведет порядок. – Действительно, есть в российской ментальности смирение. Не случайно одна из наиболее часто встречающихся в центре страны фамилий – Смирнов. Да еще и телевидение, реклама убеждают россиянина в том, что счастье – есть (в смысле «жрать», как услужливо растолковывают сопровождающие эту фразу зрительные образы). Остальное, дескать, не твоего ума дело.
Такому избирателю обещают перед выборами лавочку у подъезда поставить или затеняющее солнечный свет дерево спилить – вот тебе и готовый голос. А в результате в обществе возникает ощущение несправедливости. Там, где нет эволюции человека как личности, происходят катаклизмы – техногенные, экологические, нравственные, другие. В любом случае неизбежные, но очень тяжелые потрясения. Их ощущение, их отдаленные последствия тем более трагические, что история народа продолжает жить в каждом из нас. Например, в Ярославль приезжал на богомолье Иван Грозный. Здесь отбывала ссылку низложенная Марина Мнишек. Сын Петра I, царевич Алексей мечтал сделать наш город своей летней столицей. И когда в моем романе современный ярославец – пенсионер с отнюдь не счастливой судьбой! – участвуя в марафонском забеге, напрягает все силы, чтобы не сойти с дистанции, он обнаруживает, что рядом с ним «бегут» и царь, и император, и еще многие исторические персонажи.
– Ваша трактовка исторических событий весьма существенно отличается от общепринятой…– Просто она не выдержана в духе школьных учебников, которые то и дело переписывают «с новых позиций». Я против того, чтобы историю использовали в политических целях. Как, впрочем, и религию. Кстати, не нонсенс ли – вскоре на одном уроке школяров будут учить, что жизнь зародилась на земле сотни миллионов лет назад, а на другом – что мир сотворен Богом всего за пять тысяч лет до рождества Христова?
– Вы считаете, что так не должно быть в подлинно светском государстве? – Моральные ценности необходимы для выживания человечества, называй их хоть десятью христианскими заповедями, хоть кодексом строителя коммунизма. Каждая религия предлагает много полезных для жизни формул. Евангелие призывает почитать родителей, не прелюбодействовать, любить ближнего. Коран – тоже. И Конфуций к этому призывал, и Будда. А еще Коран от имени Бога запрещает обвешивать. Согласно ему человек, живущий богаче своего народа, – несомненный вор.
Кстати, во времена французской революции новая власть поначалу пустила храмы под склады для фуража, арсеналы. И народ сорвался с тормозов. Страна погрузилась в бесчинства и грабежи: ведь, по логике обывателя, совершенные им преступления могут и не раскрыть, а коль и раскроют – можно умаслить прокурора, судью, тюремщика... А небесного суда не избежать! Поэтому сам лидер республики Робеспьер стал добиваться возвращения религии ее социального статуса, заявив, что «атеизм – это привилегия аристократов».
Но он имел в виду формальных аристократов. А подлинные аристократы духа возвышаются до осознания того, что «есть Бог или нет Бога, но я должен жить и вести себя так, как будто Он есть». Именно этим характеризуется духовность, а вовсе не размером пожертвований на богоугодные дела. Иначе получается, дал денег (возможно, украденных у своего земляка) на церковь – и считаешься «оплотом веры». Или, как во времена Советского Союза, вступил в партию – и уже «ум, честь и совесть нашей эпохи».
– Но в книге вы не обличаете, а смеетесь…– А это порой действует эффективнее! Например, во времена перестроечного дефицита со мной произошел случай. В то время торты не продавались в каждом магазине, их разрешалось заказывать только по особо торжественным случаям. Накануне пятидесятилетия прихожу я в такой стол заказов. Там сидит разодетая в пух и прах женщина, распределитель благ. «Тортик нужен на юбилей!» – говорю. Она строго: «Предъявите паспорт!» Посмотрела и укоризненно так говорит: «Что же это вы, мужчина, серьезных людей в заблуждение вводите! Никакой у вас не юбилей. Вам всего полвека исполняется. А у нас по положению юбилеем считается выход на пенсию: 60 лет для мужчин, 55 – для женщин. Так что приходите за тортом через 10 лет!».
А через 10 лет на месте той кондитерской на ул. Кирова уже работал книжный магазин, а тортов в продаже – как бананов в Сомали. Значит, самоиронии – виват!
Ольга ПЕТРЯКОВА

Короткий адрес этой новости: https://yarreg.ru/n15o2/
Ярославльцерковь

Самые интересные новости - на нашем канале в Telegram

Чат с редакцией
в WhatsApp
Чат с редакцией
в Viber
Новости на нашем
канале в WhatsApp
Новости на нашем
канале в Viber
Новости на нашем
канале в Viber

Предложить новость