Михаил КИТАЙНЕР. Семь понедельников

Михаил КИТАЙНЕР

Родился в 1950 г. в Ярославле.

Стихи и рассказы публиковались в ярославских областных и районных газетах, в альманахах «Дыхание Волги» и «Волжские просторы», сборнике «Встреча», журналах «Юность», «Детская литература», «Крокодил», в «Литературной газете» и газете «Советская Россия».

По путёвкам ЦК ВЛКСМ объездил с выступлениями весь бывший СССР, участник культурной программы олимпийской сборной страны по плаванию в период подготовки к Олимпиаде 1980 г.

Автор книг «Лицом к лицу», «Понедельники», «Семь понедельников».

Генеральный директор издательско-полиграфического комплекса «Индиго».

© М. Г. Китайнер, 2012

Семь понедельников

* * *

Я позабыл, как пишутся стихи…

Как мне хотелось всё начать сначала,

Но, словно бы расплатой за грехи,

Душа моя уставшая молчала.

Ей не хватало горечи утрат,

Недоставало счастья и отваги,

И строки не лились из-под пера,

А лишь пером писались по бумаге.

Я написал немало этих строк,

Усеяв стол бумажными листами,

Перечитал. И вновь себя заставил

Закрыть до срока вечное перо…

* * *

Мы, вчерашние, были другими.

Были цели другими и смысл.

Мы немножечко верили в гимны

И в обещанный нам коммунизм.

Мы друзей своих не предавали

За посул золотого тельца,

Ну, а если мы слово давали,

То держали его до конца.

Мы, конечно, грешили порою,

Мы курили и пили вино,

Но с великою нашей страною

Мы тогда составляли одно.

Мы сегодня, конечно, иные.

И, вчерашние дни помянув,

Мы скорбим об ушедшей России,

Видя нынешней нашу страну.

Нам за наше грядущее страшно,

Но мы гоним уныние прочь:

В нас есть что-то ещё от вчерашних,

Может, сможем России помочь…

* * *

Мне хочется, чтоб ты меня забыла,

Как забывают прошлые дела.

А раньше мне хотелось, чтоб любила

И каждый вечер к ужину ждала.

Всё приключилось как-то незаметно

В текучке дней и в ворохе забот.

И на мои готовые ответы

Никто вопросов мне не задаёт.

Когда-то мы… Но этого не надо.

Воспоминанья не утешат боль.

Надежды неприкаянную радость

Я, словно вор, всегда ношу с собой.

Я утром убегаю на работу,

Пока ты спишь, обняв во сне кровать,

И с ужасом предчувствую субботу,

Когда не нужно будет убегать.

Ищу причину, чтобы задержаться

И бросить в трубку: «К ужину не жди».

И за свободу можно не сражаться:

Все главные сраженья позади.

И боль уже сомнением не душит,

Не бьются мысли птицей о стекло.

И даже не пугает равнодушье:

Всё отболело. Всё давно прошло.

Тоска по счастью сердце отпустила

И равнодушьем на сердце легла…

Мне хочется, чтоб ты меня забыла,

Как забывают прошлые дела.

Птица

Как во сне, покачиваясь вяло,

Банками забытыми звеня,

На балконе птица замерзала,

На балконе, справа от меня.

Я наружу выглянул случайно,

Свой балкон зачем-то приоткрыв,

И увидел медленный, печальный

И несостоявшийся порыв.

Не взлететь! Отказывают крылья!

Покорилась злому январю…

Я бегу к соседу. Мне открыли.

— Птица замерзает, — говорю.

Удивился. Снял очки. Не понял.

— Замерзает? У меня тепло…

— Птица замерзает на балконе!

— На моём?

Ну, кажется, дошло!

Не спеша сосед напялил шапку,

Полушубок тёплый натянул,

Снял свои растоптанные тапки,

В валенки огромные нырнул.

Отыскал большие рукавицы,

Приоткрыл балкон, себя нагнул,

Поднял замерзающую птицу

И… как будто камень,

Вниз швырнул.

Дверь прикрыл — всю кухню застудили, —

Повернулся вежливо ко мне:

— Благодарен, что предупредили,

А не то запахла б по весне…

* * *

Всё сказано давным-давно,

И осень оттеснила лето...

И жизнь — как старое кино,

С чуть видными мазками цвета.

И рифмы больше не бегут,

Тесня друг друга, на бумагу,

Как будто что-то берегут

От необдуманного шага.

Судьбой, как с барского плеча,

Семь понедельников даны мне.

Я честно пробовал начать

С них что-то новое, но ныне

Семь понедельников стоят

Как вехи на пути к спасенью...

Жизнь продолжается моя

От вторника до воскресенья...

Колыбельная

Спи, моя лапушка,

Спи, сероглазая девочка,

Спи в этом городе,

Где тебя любят без памяти.

Спи под простынкою белой

У полночи девственной,

Спи, да приснятся тебе

Тополиные замети.

Спи безмятежно, свободно,

Легко и раскованно,

Спи, растворившись в покое,

Никем не нарушенном.

Спи, да приснится прохлада

Тебе родниковая,

Спи, да приснится тебе

Земляника цветущая.

Спи, моя лапушка,

Да не наступит раскаянье.

В том, что содеяно,

Что нам искать виноватого!

Спи, дорогая,

Пусть вечно продлятся искания,

Вечно продлятся

Искания истины спрятанной.

Пусть обвиняют,

Шипят и злословят убогие,

Те, кому жизнь отказала,

Даруя сомнение.

Спи, моя девочка,

Что тебе судии строгие —

Ты непорочна,

Ты только мое вдохновение.

Спи, моя милая,

Пусть тебе снится хорошее

В городе этом прекрасном,

Тобой завороженном...

В небе рассыпались

Спелые звёзды-горошины,

Словно просветы

Во что-то, пока невозможное...

* * *

Галочке

Две женщины, которых я люблю,

Настолько не похожи друг на друга,

Как не похожа плавность линий круга

На откровенно взломанный салют.

Одна из них — покорна и нежна,

Всегда готова жертвовать собою,

Она — сосуд, наполненный любовью,

Святая мать и верная жена.

Другая — непослушна и дерзка,

Непостоянна, ветрена, смешлива,

Порой близка, как море в час прилива,

Порой, как в час отлива, далека.

Казалось, к ним любви не утолю,

Но разрешилось всё само собою:

Явилась ты.

И стали лишь тобою

Две женщины, которых я люблю.

* * *

Чмокнув в щёку тебя по привычке,

В сумрак лестницы вышел в тоске

И нещадно гремящие спички

Я нашарил в своём пиджаке.

В такт шагам отступали ступени

В полутьме за моею спиной,

И метались по лестнице тени,

Словно в прятки играли со мной.

И, достав сигарету неспешно,

На секунду застыв в тишине,

Я услышал, как ты безутешно

И безропотно плачешь по мне.