Беднее церковной мыши

Судьбой и имуществом несчастного безработного приставы заинтересовались по решению Кировского суда. Суть тяжб в следующем. В 1998 году Алиев одолжил шесть тысяч долларов и в качестве процентов обещал пригнать из Германии машину. Деньги он вернул, а вот автомобиля кредиторы так и не дождались. Поэтому Кировский суд обязал его выплатить истцам 42 тысячи рублей, чего ответчик также не сделал, ссылаясь на бедственное материальное положение. Между тем безработная жерт-ва акул бизнеса, пытающихся

вытрясти из него последнее, каким-то образом содержит недавно родившую жену и двух маленьких детей. Неизвестно, какие средства позволяют разъезжать на машине и ходить в кожаном плаще.

Первая попытка описи имущества закончилась плачевно: пристав Татьяна Редькина в дверь барабанила безрезультатно. Посовещавшись, решили: раз есть маленькие дети, уж вечером-то в квартире кто-нибудь да будет. И перенесли визит на семь вечера. Такая проницательность увенчалась результатом: в семь вечера после звонка две двери квартиры Алиева чудесным образом распахнулись. На пороге стоял сам хозяин.

– Я же говорил, что у меня ничего нет. Ну, проходите, – не очень гостеприимно заявил он.

О том, что в ближайшее время нагрянут приставы, Алиев знал. Поэтому не приходилось сомневаться – слезу постарается вышибить по максимуму. Обшарпанные стены, из мебели только кровать, диван, «пожившие» стенка и два кресла, черно-белый маленький телевизор – все должно было наводить пришедших на мысль, что Алиев не богаче церковной мыши.

– Кровать и диван по закону изымать нельзя – спальные места. Отдельного шкафа в доме нет, поэтому стенку включать в опись тоже нельзя, – делала пометки Татьяна Ивановна.

Большие надежды связывались с автомобилем Алиева, стоявшим во дворе.

– А не мой он, езжу по доверенности, – радостно сообщил ответчик. И предъявил доверенность. К слову сказать, машина у него была, но к моменту наложения ареста на имущество в обеспечение иска успела «сплыть».

Взгляд взыскателей с грустью скользил по комнате в надежде зацепиться хоть за что-то. Обнаруженная электромясорубка оказалась сломанной. Пылесос, по словам Алиева, бездействовал из-за утери какой-то жизненно важной части. В итоге пристав описала видавшую виды прихожую, холодильник, зеркало, миксер и люстру. Весь скарб едва тянул на тысячу восемьсот рублей. С тем и пошли обратно.

– Я обязательно буду обжаловать! – неслось вслед.

Уже на улице пристав сообщила, что, возможно, холодильник из описи придется исключить: в доме маленькие дети, на дворе скоро лето. Кто же даст их обделить?

В том, что Алиев – владелец не только описанных вещей, уверены и судебный пристав, и адвокат взыскателя Кира Файнгольд. Но по закону судебные приставы не имеют права на оперативно-разыск-ную деятельность. Поэтому вывезти все к их приходу – для ответчика дело техники. Ну и совсем уж нетрудно оформить собственность на подставных лиц. Одна надежда – наносить «визит вежливости» пристав может регулярно в течение нескольких лет. Вдруг за это время ответчик потеряет бдительность.

Эта история, может, и не стоила бы столь подробного описания, но слишком уж часты такие случаи в практике судебных приставов. Около девяноста процентов должников отказываются добровольно возмещать ущерб. И заставить их платить ой как сложно.