На Безымянной высоте

«Дымилась роща под горою,

И вместе с ней горел закат.

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят.

Как много их, друзей хороших,

Лежать осталось в темноте

У незнакомого посёлка

На Безымянной высоте...»

Но немногим известно, что из 18 ребят семнадцать были из Новосибирска, только их командир из Свердловска (ныне – Екатеринбурга). При этом десять героев были с завода Сибсельмаш.

Когда я узнал об этом, написал письмо на Сибсельмаш и вскоре получил ответ от заведующего заводским музеем Владимира Тимофеевича Ошейко, в котором он описал подробности того трагического сражения. Эти подробности стали известны из рассказов оставшихся в живых участников боя Константина Николаевича Власова и Герасима Ильича Лапина, которые по окончании войны побывали в родном городе, а также в последующем встречались с командиром дивизии И. К. Кирилловым, поэтом Михаилом Матусовским, композитором Вениамином Баснером. После той встречи и родилась популярная песня.

По рассказам Лапина и на основании архивных данных, я уточнил, что сражение произошло в ночь с 13-го на 14 сентября на высоте, которая на картах имела отметку 224.1, а деревня Рубежанка, ближайшая к этой высоте, в песне названа незнакомым посёлком. Она находится на стыке трёх областей: Калужской, Брян­ской и Смоленской.

...После завершения Кур­ской битвы наши войска начали широкое наступление по всему фронту. Немцы ожесточённо сопротивлялись, держались за каждую высоту.

На Рославльском направлении, где действовала 10-я армия и её 139-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. К. Кириллова на пути 718-го стрелкового полка, которым командовал подполковник Ефрем Гаврилович Салов, оказалась эта укреплённая немцами высота. Она занимала важное стратегическое положение и представлялась неприступной. В течение двух суток полк непрерывно атаковывал высоту, но безуспешно. Тогда родилась мысль организовать группу прорыва, чтобы она под покровом ночи просочилась в расположение противника, пробила брешь в его обороне, а главное – навела там панику и открыла путь на высоту основным силам полка.

Формирование группы было поручено командиру взвода младшему лейтенанту Евгению Ивановичу Порошину, который отобрал семнадцать самых опытных и надёжных добровольцев, хорошо проявивших себя в предыдущих боях.

Восемнадцать смельчаков в тёмную, безлунную ночь выступили на выполнение боевого задания. Незаметно, бесшумно подкравшись к вражеским траншеям, забросали гранатами находившихся там нем­цев и, не останавливаясь, ринулись ко второму ряду укреплений. Однако следовавшая за этой группой восьмая рота была отсечена пулемётно-миномётным огнём от штурмовой группы, которая, прорвавшись на высоту, оказалась в окружении вдесятеро превосходящих сил противника.

Заняв круговую оборону, порошинцы вели бой в течение всей ночи и утра. Уничтожая пулемёт противника, пали Евгений Порошин и ещё четыре бойца. Оставшиеся в живых окопались и продолжали сдерживать врага. Под утро начался артиллерийский обстрел. Немцы стреляли из пушек и шестиствольных миномётов. Появились тяжело раненные. Требовалась хотя бы минутная передышка. Весь израненный, боец Николай Голенкин поднялся в полный рост и, держа автомат правой рукой (левая была перебита и повисла как плеть), ринулся вперёд.

По нему стреляют со всех сторон, а он всё идёт и тоже стреляет. Потом Голенкин упал на живых и мёртвых фрицев. Так ценой своей жизни он дал возможность своим товарищам перезарядить оружие, перевязать раны, собраться с силами и продолжать схватку.

С рассветом силы сибиряков иссякли. Но, ведя смертельный бой, группа сковала значительные силы противника, что дало возможность основным силам полка нанести врагу жестокий удар с флангов, отбросить его за реку Дес­ну. Путь на Рославль был открыт.

Утром 14 сентября, когда бойцы 718-го стрелкового полка прорвались на высоту, перед ними предстала картина жестокого кровопролитного сражения. Кроме шестнадцати тел наших бойцов было больше сотни трупов немецких солдат и офицеров. А в одной из воронок, слегка засыпанной землёй, наши бойцы увидели торчащий ботинок. Когда стали откапывать его, обнаружили своего однополчанина Герасима Лапина, у которого ещё бился пульс.

В медсанбате его подлечили, и он продолжал воевать в составе этого же полка, был дважды ранен, оба раза возвращался в свою часть. После войны он вернулся в свой родной город Донецк, откуда в самом её начале был эвакуирован в Новосибирск.

По-иному сложилась судьба другого оставшегося в живых героя Безымянной высоты – сержанта Константина Власова. Патроны у него кончились, но оставалось ещё четыре гранаты. Из трёх он сделал связку, а четвёртую оставил на самый крайний случай. Когда четверо немцев стали приближаться к нему, он бросил связку гранат и уложил их на месте. Потом вдруг показались ещё семеро. Константин решил подпустить их поближе. Но когда он бросил гранату, она почему-то не взорвалась, и он был захвачен в плен.

Перед тем как его повезли из лагеря военнопленных на запад в Германию, он спрятал под стельку ботинка нож с плоской ручкой. Уже в пути под стук колёс Власов вместе с другими пленными поочерёдно надрезал этим ножом доску против наружного запора двери. Раскрутили проволоку на щеколде, откатили вагонную дверь и на полном ходу поочерёдно выпрыгнули из вагона. Через некоторое время их встретили белорусские партизаны. Вместе с двадцатью тремя спасшимися от немецкого плена Константин Власов был зачислен в партизанский отряд «Мститель». Участвовал во многих партизанских операциях, беспощадно мстил за погибших товарищей. Получил тяжелейшее ранение в грудь и живот, чудом остался жив. Умер в 1978-м на 66-м году жизни.

Так сражались герои Безымянной высоты. Так они ковали Победу. Память об их мужестве, стойкости и героизме навеки вписана в одну из любимых песен о Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов.

Вы, уважаемый читатель, вправе спросить, почему в этой песне нет слов о сибиряках. Справедливости ради надо пояснить, что у поэта Михаила Матусовского в ней были эти слова, но они как-то не нашли широкого распространения. Мне посчастливилось их прочитать лет двадцать тому назад.

Вот они:

На склонах обагрённой Волги,

У берегов Москва-реки

В своих дублёных полушубках

Стояли вы – сибиряки.

Так будет не забыт ваш подвиг,

Как не забыты будут те,

У незнакомого посёлка,

На Безымянной высоте.

Мне кажется, что эти строки достойны занять законное место в этой замечательной песне о героях Безымянной высоты.