Ростовские Россию собирали

По монастырским летописям можно изучать историю нашей Родины, уверена матушка Афанасия

Духовник победителя Куликовской битвы великого князя Дмитрия Донского, племянник и ученик Сергия Радонежского, святитель Федор основал в Ростове Великом монастырь, возродить который чрезвычайно важно не только для старейшего города Ярославского региона, но и для всей России.

Под знаком Троицы

Рабочий с тележкой выезжает через тесовые монастырские ворота за песком для разведения цемента. Спешу справиться у него про настоятельницу, и он машет рукой куда-то в сторону ветхого строения с зияющей прорехами шиферной крышей. К счастью, разыскивать матушку Афанасию в явно аварийных помещениях, когда-то служивших инокиням кельями, не пришлось – высокая статная монахиня с ведром краски и кистью в руках вывернула откуда-то из-за поворота прямо на меня.

– Вот иду монастырский забор красить, – с улыбкой объяснила матушка. – Мы здесь живем по уставу – молимся и трудимся, ведь труд это та же молитва.

Возрождающаяся женская обитель в честь Рождества Пресвятой Богородицы находится в историческом сердце Ростова Великого, прямо за восточной стеной ансамбля бывшего Архиерейского дома (Ростовского кремля) и Успенского собора. Она одна из самых древних не только в Ярославском регионе, а и во всей России. Но дело даже не только в этом. Она – с глубокой старины – хранительница того самого русского духа, русского менталитета с его беспримерным терпением, несгибаемой стойкостью и стремлением переплавить вражду в тигле единения, помогавшими нации выдерживать жестокие испытания.

– По монастырским летописям можно изучать историю России, – гордится матушка Афанасия. – А основал его в конце XIV века святитель Феодор.

Был он сыном Стефана, старшего брата «духовного собирателя» русских земель. Родитель братьев происходил из ростовских бояр, но княжеские междуусобицы вынудили его покинуть родину и переселиться в городок Радонеж в пределах Московского княжества. Возмужав, Стефан стал вельможей у местного князя, младшего сына Ивана Калиты. Жена родила ему двоих сыновей и умерла совсем молодой. Удрученный, Стефан вместе с братом Сергием удалились в глухие леса, где поставили деревянную церковь, которую освятили во имя Святой Троицы. Позднее старший брат ушел в Москву и принял постриг в Богоявленском монастыре. Был он человеком и монахом настолько незаурядным, что его заметили и выделили власти не только духовные, но и светские. Стефан сблизился с будущим митрополитом всея Руси Алексием, а затем стал игуменом монастыря и духовником самого великого князя Симеона Гордого и многих знатнейших бояр.

Сына своего 12-летним отроком он отдал на воспитание преподобному Сергию Радонежскому. Став иноком в Троицкой пустыни, Феодор учился иконописи и греческому языку, много читал. Дядя видел в нем не только своего ученика, но и преемника на посту архимандрита прославленной уже обители. Но Феодор мечтал основать свой монастырь. «Я, чадо, надеялся, что ты предашь кости мои гробу и станешь после меня игуменом на сем месте, но если хочешь теперь начать задуманное тобой дело, то да помогут тебе Господь и Пресвятая Богородица!» – не стал препятствовать ему учитель.

В 1370 году на берегу Москвы-реки в местечке, называемом Симоново, по благословению преподобного Сергия Радонежского и святителя Алексия, Феодор построил свой первый храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы и вскоре стал игуменом стекавшейся сюда со всей округи братии. По мнению многих исследователей, Новосимоновский монастырь занял особое место не только в церковной, но и в политической жизни страны. Он являлся идеологическим оплотом москов­ской великокняжеской власти и центром подготовки интеллектуальной элиты в лице высшего духовенства, стремящейся к единению страны.

Дипломат, иконописец и святой

А еще обитель транслировала идеи Сергия Радонежского, убежденного сторонника противостояния Орде. Велик его вклад в возрождение нацио­нального духа и государственной самостоятельности. Так, в 1363 году он побывал в Ростове и убедил местного князя Константина Васильевича отказаться от противоборства великому князю московскому Дмитрию Ивановичу. Ездил игумен Троицкого монастыря и к князю Олегу Рязанскому склонять его к миру. Преподобный поддер­жал Дмитрия Донского в ходе Куликовской битвы 1380 года и послал сражаться двух иноков-схимников – Андрея Осляблю и Александра Пересвета.

Святитель Феодор стал не только духовным наставником, но и доверенным лицом, и даже, если так можно сказать о монахе, секретным агентом великого князя. Много раз он выполнял поручения государ­ственной важности. С особой миссией – добиться утверждения митрополитом всея Руси человека, избранного Москвой, – не единожды отправлялся в Константинополь к патриарху. Его дипломатические таланты были высоко оценены: в ходе очередной зарубежной поездки Феодора утвердили архиепископом Ростовским.

Но ростовскую кафедру святитель смог занять лишь в 1390 году. В Ростове Великом он основал второй монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, собственноручно написав для обители две иконы, в том числе ставшую святыней чудотворную Тихвинской Божией Матери. Прах его покоится в Успенском соборе. Политик, дипломат, иконописец и святой, он наряду со своим великим дядей может считаться собирателем духовной мощи Руси.

Детище Ионы Сысоевича

– До XVII века все постройки монастыря были деревянными. Начало каменного строительст­ва относится к концу XVII века, когда ростовским митрополитом был Иона Сысоевич, – рассказывает матушка Афанасия. – Первая каменная церковь построена во имя Рождества Богородицы. Даже сейчас, в состоянии запустения и разрухи, она свидетельствует о таланте зодчих.

А еще на втором ярусе Рождественского собора, где в советское время размещался городской архив, практически полностью сохранился комплекс замечательных фресок на тему акафиста Пресвятой Богородице самого начала XVIII века. Без малого три столетия минуло – а краски так свежи и благолепны, как будто нанесены только вчера. Ну разве это не чудо!

– Нам удалось найти людей неравнодушных, которые составили сметную документацию на реставрационные работы по сохранению памятника культуры федерального значения. Надеялись добиться его включения в федеральную программу «Культура России», с тем чтобы государство выделило необходимые для этого средства. Увы, пока нас не слышат, – сокрушается игуменья.

Пока сестры живут как будто бы двести лет назад: в монастырских зданиях нет ни водопровода, ни канализации, ни центрального отопления. Так что кельи отапливают печками, воду носят ведрами. И трудятся аки пчелы, по мере сил благо­устраивая территорию и приводя в порядок доставшиеся им после «реституции церковной соб­ственности» руины. И кстати, не сетуют на судьбу. В программу подготовки к 1150-летию Ростова Великого монастырь тоже, к сожалению, не попал. Но спасибо правительству Ярославской области – оно выделило порядка 3 млн. рублей на ремонт кровли сестринского корпуса.

В планах благодарной настоятельницы – ремонт и реставрация аварийных зданий, проведение на территорию монастыря инженерных коммуникаций.

– Когда-то я работала в школе в Подмосковье. Сначала преподавателем, потом заместителем директора по учебной части. А сюда была переведена год назад по решению святейшего патриарха и Священного синода из Толгского монастыря, где оказалась по благословению архимандрита Кирилла Павлова. Это известнейший старец, духовник трех святейших. Монастырь – действительно мое. Приходишь сюда – и как будто дышится по-другому. Но ведь такого не может быть в природе. Та же страна. Тот же город. Тот же воздух. Но здесь все иначе. Потому что в этом месте концентрируются думы о благом, стремления к прекрасному. Живет ли здесь человек или приходит сюда – он хочет душу исправить. Кается, молится, благодарит Господа. Это и дает месту благодатное ощущение.