Александр КНЯЗЬКОВ:«Делай, что должен, и будь что будет»

Александр Князьков дал это интервью «Северному краю» в свою бытность депутатом Ярославской областной Думы и руководителем крупнейшего в регионе предприятия – ОАО «Славнефть-ЯНОС». Спустя несколько недель Сергей Ястребов предложил Князькову пост первого заместителя губернатора.

– Вы известны ярославцам как руководитель крупнейшего в Ярославском регионе промышленного предприятия. В прошлом году ЯНОС отметил свой 50-летний юбилей. За эти полвека не одно поколение журналистов-северян отмечали на страницах нашей газеты успехи и достижения предприятия. Как бы ни назывался завод – Ново-Ярослав­ский НПЗ или ОАО «Славнефть-ЯНОС», он всегда был впереди, всегда в лидерах. В чём, на ваш взгляд, секрет этого успеха?

– Чтобы объяснить формулу успеха, как я её понимаю, потребуется небольшая преамбула. Сейчас у нас в России все вдруг заинтересовались нанотехнологиями. Только и слышишь, что нанотехнологии – наша панацея, они нас спасут. А «нефтянка» – это какая-то второстепенная отрасль, с которой надо поскорее покончить. В действительности всё обстоит совершенно не так. Россия была и остаётся нефтегазовой страной. 70 процентов налогов в бюджет даёт именно нефтегазовая отрасль. Например, в этом году ОАО «Славнефть-ЯНОС» в бюджеты всех уровней заплатит 27 миллиардов рублей. И если уж мы обладаем такими богатейшими ресурсами, сам Бог велел нам развивать именно нефтепереработку. Это необходимо, чтобы не оставаться «сырьевым придатком», как некогда было: мы в основном добывали нефть, гнали её в Европу, и уже там, в Европе, из нашей нефти получали высококласс­ный продукт. Что мы добываем в России – здесь же надо и перерабатывать, выпуская продукцию такого уровня, чтобы она была востребована на мировом рынке. Продавать эту продукцию на экспорт, получать выручку и возвращать её в страну, за счёт чего Россия и будет богатеть. Это – нормальный, естественный ход развития, и именно поэтому Ярослав­ский нефтеперерабатывающий завод с первых лет своего существования всегда стремился быть на передовых рубежах нефтепереработки. Именно это – грамотная расстановка приоритетов – лежит в основе успеха. Другая составляющая успешности предприятия – это, конечно, его люди. Здесь всегда были прекрасный коллектив, грамотные, высококвалифицированные специалисты, хорошие руководители, стремящиеся к лидерству.

– Для успешности предприятия достаточно того, чтобы стремление к лидер­ству было свойственно руководству завода или, как считал Карл Маркс, «идея должна овладеть массами, и тогда она станет материальной силой»?

– Считаю, что это должна быть общая идея. Почему так важно быть лучшим? Это вопрос имиджа предприятия, благосостояния работников, уровня зарплат, социальных льгот, престижности профессии, гордости за то место, где ты работаешь. Могу со всей ответ­ственностью сказать, что каждый сотрудник ОАО «Славнефть-ЯНОС» гордится своим местом работы.

– Знаю об этом не понаслышке. Неоднократно встречалась и беседовала с людьми, всю свою жизнь посвятивших предприятию, и от каждого из них слышала одно и то же: «не представляю своей жизни без завода», «всё лучшее связано с работой на НПЗ»… У вас практически нет текучести кадров. Ветераны счастливы, когда дети, внуки повторяют их судьбу и тоже приходят на завод. Что должен делать директор, чтобы заинтересовать людей именно этой работой? Что делаете для этого вы?

– Серьёзная роль отводится подготовке кадров. Мы активно этим занимаемся, но с сожалением должен признать: несмотря на то, что в Ярославле есть и химико-механический техникум, и технический университет, выпускающий специалистов с высшим образованием по нашему профилю, уровень образования снижается. Именно поэтому мы уже три года занимаемся целевой подготовкой кадров: начиная с четвёртого курса формируем группы студентов под свой профиль. Оплачиваем дополнительные учебные часы педагогам, чтобы они учили студентов именно тому, что нужно нам. Каждый год мы берём на работу порядка двадцати выпускников. Приходя на завод с институтской скамьи, молодые специалисты попадают на установку, ведут технологический процесс, осваиваются и при желании очень быстро начинают подниматься по карьерной лестнице. Сейчас любая работа в ОАО «Славнефть-ЯНОС» – это высокоинтеллектуальный труд, всё управление технологическими процессами компьютеризировано. Именно поэтому на рабочих должностях у нас трудятся 75 процентов людей с дипломами о выс­шем образовании. Что должен сделать директор? Обеспечить людей интересной, престижной работой и достойно за неё платить. В этом году средняя заработная плата на нашем предприятии – 42 тысячи рублей. Подчёркиваю – средняя. Соответственно высококвалифицированные специалисты получают значительно больше.

– Это самые высокие заработные платы в Ярославской области?

– Не скажу про всю область, но в промышленном секторе – да, разве что «Техуглерод» может с нами конкурировать в этом вопросе. Для сравнения приведу другие цифры: средняя зар­плата по Ярославлю – 21,5 тысячи, а средняя по области – около 18 тысяч рублей. К достойной заработной плате на нашем предприятии добавляются и социальные льготы. ЯНОС ежегодно признаётся лучшим предприятием в Ярославской области по социальному партнёрству. Достаточно сказать, что ветеран труда, отработавший на предприятии больше двадцати лет, при выходе на пенсию получает единовременно вознаграждение в размере от 300 до 500 тысяч рублей. Есть негосударственное пенсионное и добровольное медицинское страхование. Ежегодно каждый работник предприятия за счёт завода может отдохнуть и поправить здоровье в санаториях России, Чехии, Венгрии. Я уже не говорю о бесплатном питании, обеспечении спецодеждой и т. д. Всё это привело к тому, что у нас на заводе кадровой проблемы не существует. Напротив, очередь на трудоустройство составляет 700 человек, что позволяет нам отбирать для работы на нашем предприятии самые лучшие кадры, которые есть на сегодняшний день в Ярославской области.

– Вы упомянули, что сейчас начинаете готовить для предприятия специалистов прямо со студенческой скамьи. Вам также помогали в ваши студенческие годы?

– Нет, никто мне не помогал. Окончив Ярославский политехнический институт по специальности «Технология основного органического и нефтехимического синтеза», я сам выбрал этот завод. Тогда, в середине 80-х, нефтепереработка не считалась престижной профессией, на заводе был недобор, на вредном производстве работало много женщин. Так что устроиться на завод в те годы не стоило никакого труда. И хотя у меня была возможность пойти в аспирантуру, я выбрал производ­ство, начав работать оператором.

– Не жалеете о том, что пренебрегли научной карьерой?

– Ни разу не пожалел. Потому что россий­ской науки практически нет.

– Как это нет?

– К сожалению, это так, и это большая наша беда. Была масса научных институтов, которые генерировали идеи, разрабатывали отечественные технологии – вся эта система разрушена. Сейчас в нефтепереработке российских технологий – минимум, в основном они заимствованы – английские, американские, японские. Отечественного высококвалифицированного оборудования тоже мало: система автоматизации КИП, система противоаварийной защиты и блокировок – стопроцентный импорт.

– Так откуда же возьмётся российская наука, если умные, молодые, целеустремлённые специалисты предпочитают теории практику, ведь и вы так поступили 27 лет назад?

– Нет, настоящие энтузиасты своего дела всегда есть и будут в российской науке, другое дело, что их единицы. Я говорю о системе. Государству необходимо вложить в развитие и поддержку науки достаточно средств, чтобы прекратить «утечку мозгов». Приходят к нам на завод по окончании университета молодые ребята и вскоре получают возможность зарабатывать в месяц до 50 тысяч рублей. Какая аспирантура даст молодому учёному такую финансовую независимость, будь он семи пядей во лбу? Придя на завод, человек имеет возможность начать свою самостоятельную жизнь не с нулевой отметки.

– Став руководителем предприятия, вы сконцентрировали своё внимание на решении вопросов технического перевооружения и модернизации производства, реконструкции и повышения эффективности производ­ства ЯНОСа. Каких результатов добился завод благодаря всем этим нововведениям? Какие цели вы перед собой ставите? Чего ещё хотите достичь?

– Чтобы нормально конкурировать и войти в Евросоюз, в начале 2000-х годов была провоз­глашена стратегия нефтепереработки, согласно которой мы должны были освоить евростандарты. Сами мы на тот момент выпускали продукцию уровня Евро-0, если можно так сказать, а должны были пройти все этапы до Евро-5, который действует сейчас. То, на что Европа потратила сорок лет, нам нужно было пройти за 8 – 10. Именно поэтому были необходимы огромные капиталовложения, совершенно новые процессы, новый уровень технологии, культуры производства. Если заниматься этим делом, если вообще чем-то заниматься всерьёз, то надо во всём стремиться быть первым. А иначе и смысла нет начинать. Мы старались доказать акционерам свою состоятельность, и через некоторое время наши усилия увенчались успехом. Именно поэтому за восемь лет нами было освоено 1,8 миллиарда долларов, и ни один объект не был сорван, всё было пущено в срок и всё работает в соответствии с заданными параметрами. Немаловажно и то, что мы не привлекали западные инжиниринговые компании для организации процесса строительства и пусконаладки установок. Это всё было сделано своими силами.

Чего мы добились? С 1 июля этого года «Славнефть-ЯНОС» практически первым в стране полностью перешёл на выпуск всего автомобильного бензина и дизельного топлива уровня Евро-5. И тем самым опередил события на несколько лет. Ведь только с 1 января 2013 года в России должны запретить хождение Евро-2, а перейти на Евро-5 предполагается только в 2016 году. ЯНОС уже выпускает такую продукцию. И это – выгодно, потому что акцизы на высоко­классную продукцию ниже. Соответ­ственно инвестиции окупаются. Мы каждый год наращиваем объём переработки и в этом году переработаем 15 миллионов тонн. Это лучший показатель, начиная с 1991 года.

Сделав такую реконструкцию, мы не боимся завтрашнего дня. Завод загружен, мощности его востребованы. 65 процентов нашей продукции идёт на экспорт, и важно то, что это не сырьё, а высоко­классное топливо, которое прямиком поступает на заправки многих стран Европы. Мы отгружаем дизельное топливо и бензин в Германию, Финляндию, Австрию, Францию. Сейчас многие нефтеперерабатывающие заводы Европы переживают коллапс, половина мощностей простаивает, и это потому, что Россия вышла на зарубежный рынок с продукцией Евро-5.

– Чтобы руководить такими масштабными процессами, необходима команда единомышленников. Вы сами подбираете людей, с которыми хотели бы работать? Какими качествами должен обладать специалист, чтобы стать человеком вашей команды?

– Стараюсь подбирать людей сам. Но и до моего прихода на руководящую должность здесь работали высококлассные профессионалы, я не стану это отрицать. Считаю, что человек прежде всего должен демонстрировать результат, а все эмоции, кто кому нравится не нравится, – это второстепенно. Если человек добивается результата, выполняет возложенные на него функции, он – в команде, он будет работать. В начале 2000-х годов на ЯНОСе очень усилила кадровый состав инженеров группа (порядка 30 человек) классных специалистов из разваливавшегося по причине кризиса треста «Оргнефтехимзаводы», занимавшегося пуском новых установок по всему бывшему Союзу. Многие из них и сейчас работают. У нас нет опасения, что кто-то пойдёт на повышение, найдёт для себя более выгодные и перспективные условия для работы – это нормально, это жизнь. Мы вырастим другого молодого специалиста. Сейчас люди, прошедшие школу нашего предприятия, работают на руководящих должностях на многих заводах страны – в Москве, Саратове, Рязани, Хабаровске.

– Получается, что вы – всероссийская кузница кадров?

– Это так, и мы с пониманием к этому относимся. Люди должны расти. Сейчас семеро наших специалистов поехали в Сербию – компания «Газпром нефть» там пускает новый объект, нас попросили помочь с пуском установки. Мы откликнулись с радостью.

– Сколько времени длится ваш рабочий день?

– Начинается он ровно в 7.30 утра и длится примерно часов двенадцать. Труд топ-менеджера трудно измерить в часах, потому что у нас непрерывное производство. Проблемы могут возникнуть в любое время дня и ночи, и ты должен будешь их решать вне зависимости от того, где ты находишься и чем занимаешься. Я пятнадцать лет не отключал телефон. Такова специфика нефтепереработки, люди здесь работают круглосуточно.

– Вопрос о вашей занятости на производстве я задала вот почему. Вы являетесь депутатом Ярославской областной Думы пятого созыва. Быть депутатом – это тоже серьёзная нагрузка и большая ответственность. Зачем вам это нужно? Вы ведь и так отвечаете за судьбу крупнейшего в Ярославской области промышленного предприятия?

– Считаю, что в представительных органах власти должны присутствовать руководители высшего звена, которые могут объективно оценить ситуацию в городе и области; которые, имея опыт руководства большим коллективом, понимают, что можно делать и чего ни в коем случае нельзя допускать. Согласен с тем, что зачастую статус депутата не приносит ничего, кроме головной боли, лишних проблем и критики со стороны избирателей. Однако нельзя зацикливаться только на одном предприятии, мы живём не в безвоздушном пространстве, кругом – люди, у них масса проблем. Надо быть в курсе происходящего вокруг, надо работать, чтобы ситуация менялась в лучшую сторону. Ведь, в конечном итоге, мы живём не для себя, а для других.

– Как вы считаете, могут ли депутаты, принимая нужные, взвешенные законы, изменить ситуацию в лучшую сторону?

– Депутаты приняли уже достаточное количество законов. В последнее время законодательная реакция на какие-либо изменения достаточно оперативна со стороны депутатского корпуса. Не в этом проблема. Я вижу основную проблему в неисполнении этих законов, и поэтому ничего, кроме раздражения, власть у народа не вызывает.

– Как в таком случае заставить работать исполнительную власть?

– Показательна в этом плане ситуация тысячелетнего юбилея Ярославля. Были выделены значительные средства, но многие новые объекты не были сданы вовремя: последний, Концертно-зрелищный центр, сдали с опозданием на два года. Кто понёс за это ответственность? В бизнесе совсем не так. Если человек не справляется с поставленной задачей, он уходит. То же самое должно происходить и в исполнительной власти.

– Помилуйте, кто же уйдёт добровольно?

– В этом-то и проблема. Другой пример. Все знают две вековечные проблемы России – дураки и дороги. С большим трудом был образован дорожный фонд, в этом году он составляет 4 миллиарда рублей. Из них 3,2 миллиарда – за счёт наших акцизов. Проблемы с дорогами колоссальные, не мне вам это говорить. Есть люди, которые конкретно этим занимаются, но все свои задачи они видят только в том, чтобы провести тендеры. А как же контроль, спрос, конкретный результат? Если деньги не осваиваются или осваиваются не так, как надо, значит, тот человек, который за это отвечает, не должен работать на этой должности, он обязан уйти. Только жёсткий спрос может привести к конкретным результатам. Я привык работать именно так. Если человек не справляется, завтра он уже не работает в этой должности.

– Воля ваша, но нет такого чиновника, который бы добровольно покаялся: «я виноват, я ухожу».

– Это-то и плохо. Законов принято много, но они буксуют из-за чиновничьего аппарата, который ничего не хочет делать, ни за что не хочет отвечать. Необходимо поднять ответственность исполнительной власти на местах, наладить дисциплину, чтобы каждый человек отвечал за результаты своего труда; чтобы он понимал, что в случае невыполнения возложенных на него задач он автоматически лишается всех привилегий, больших пенсий, выплат... Каждый должен честно работать на своём рабочем месте. Это аксиома.

– В силах ли депутатского корпуса заставить чиновников работать честно?

– Депутатский корпус может в какой-то степени контролировать ситуацию путём работы созданных комитетов. На этих комитетах заслушиваются отчёты правительства о проделанной работе. А дальше уже прерогатива губернатора делать соответствующие организационные выводы. Должен отметить, что регулярная чистка собственных рядов, жёсткое избавление от нерадивых сотрудников идёт исключительно на пользу общему делу.

У нас на предприятии 75 человек входят в высший эшелон руководства. Существует система оценки работы каждого в баллах и, соответственно, система премирования. За год можно набрать не более 150 баллов, это – максимум, но установлена и нижняя планка – 60 баллов. Если кто-то из топ-менеджеров по итогам года не набирает этих 60 баллов, он больше не работает в элитном звене, автоматически вылетает. Может перейти на рабочую должность, но в топ-менеджменте он больше работать не будет, потому что не справился. Человек должен понимать, что если он завалил ремонт дороги, не сдал вовремя объект, не выполнил в срок поручение губернатора или президента, то обязан уйти с занимаемой должности. На его место придут профессионалы, которые будут честно делать своё дело. Только при такой постановке вопроса в России что-то наладится.

– Среди коллег-депутатов у вас есть единомышленники, которые придерживаются вашей точки зрения?

– Есть, конечно, но много и просто говорунов.

– То есть в ближайшее время успешно апробированный вами в масштабах одного предприятия принцип ответственности каждого за порученное ему дело в масштабах области не заработает?

– Почему? Заработает. Надо просто нормально организовать систему спроса и персональной ответственности руководителей. Но будет непросто. К нам приходили на работу люди, которые раньше служили в органах власти, но они долго у нас не задерживались. У нас ведь как? Поговорили, обсудили – завтра уже спрашивают результат, не справился – извини. А там поговорили, приняли постановление и разошлись до следующего раза; потом опять встретились для обсуждения того же самого вопроса, поговорили и опять разошлись… а дверь как стояла набекрень, так и стоит, и крыльцо уже разваливается. Вот в чём разница…

– Наслышана о том, что вы неравнодушны к спорту, являетесь капитаном футбольной команды топ-менеджмента предприятия, прекрасно катаетесь на лыжах. На вашем заводе вообще много внимания уделяется пропаганде спорта и здорового образа жизни. Это тенденция времени? Чем вызван интерес к спорту у вас лично?

– На ЯНОСе действительно много внимания уделяется спорту. Скажу почему: спортсмен и работает лучше, и болеет меньше, и физически выносливее.

– Выгоднее получается?

– Для работодателя – безусловно. Меньше затраты на больничные листы опять же. К тому же спортсмены не курят и не пьют, у нас на предприятии с этим делом жёстко. Единожды попавшись в нетрезвом состоянии, человек увольняется безоговорочно раз и навсегда, поэтому у нас нет проблем с алкоголизмом. Что касается моего увлечения спортом, то оно с детства, занимался и в школе, и в институте. Считаю, что при больших умственных нагрузках без спорта вообще невозможно. Пробежаться на лыжах, поплавать, от души поиграть в футбол… как без этого? Но никогда не считал для себя возможным заниматься чем-то, чтобы быть, как сейчас говорят, в тренде. Дзюдо не занимаюсь. Умею играть в большой теннис, но никогда не играл в него только потому, что теннисом увлекался Ельцин… Зато на горных лыжах с удовольствием катаюсь с 1985 года, когда во всём городе было две пары настоящих горных лыж, их давали друг другу напрокат. Люблю горы, каждый год езжу кататься, но горные лыжи для меня остаются просто спортом и удовольствием. Неправильно идти на поводу у веяний моды, надо заниматься тем, что тебе по душе.

– Однако, согласитесь, личное увлечение руководителя спортом не является командой к действию для его подчинённых.

– А я азартный, могу убеждать и доказывать. Какие у нас зимние спартакиады проходят, вы бы только знали! В обязательном порядке проходят эстафеты для руководителей, и все встают на лыжи, никакие справки о нездоровье не помогают.

Кроме шуток, считаю, что спорт – это жизнь. Именно поэтому мы содержим «Атлант», чтобы наши работники, их дети в обязательном порядке занимались спортом. У нас есть футбольная команда руководителей, мы еженедельно собираемся на тренировки; очень сильная футбольная команда заводская – «Нефтяник». На это не жалко ни времени, ни средств.

– Вы упомянули о том, что занятия спортом у вас – с детства. А кем вы хотели в дет­стве быть? Как все – космонавтом, может быть?

– Я с детства интересовался химией, и мои родители поддерживали меня в этом увлечении. Мама у меня кандидат технических наук, преподавала в политехническом институте органическую химию, брат тоже кандидат наук в этой же сфере. Отец в то время возглавлял институт «Резинопроект». Так что я потомственный химик. Но, надо признать, своих родителей я видел мало: они увлечённые люди, работали так же, как и я сейчас, с утра до позднего вечера. Вот привычка работать у меня точно от них.

– Думаю, что не ошибусь, если предположу, что самое употребляемое слово в нашей беседе – работа. А вот что-нибудь из области иррационального… Вы в чудо верите?

– В Бога – верю, а в чудо, извините, нет. Чтобы случилось чудо, его надо организовать, а для этого много работать. Это русский менталитет у нас такой: ничего не делать, валяться на печи, а потом поймать говорящую щуку, и дальше всё пойдёт как по маслу. А я так считаю: делай, что должен, и будь что будет. И этот принцип меня ещё никогда не подводил.

– Но ведь щуку-то поймать всё равно хочется…

– Я поймал однажды на Рыбинском водохранилище (Александр Львович – заядлый охотник и рыбак. – Авт.)... на восемь килограммов.

– А как вы отдыхаете?

– По-разному. Большинство людей меня почему-то считают жёстким человеком. Никто не верит, что я играю на фортепиано – а я играю, школу музыкальную окончил. Люблю живопись, знаю ярославских художников, люблю вот такие осенние пейзажи, как за окном… Это моё любимое время года…

– А у вас бывают какие-то тяжёлые ситуации? Как вы из них выходите?

– Бывают, конечно. Для меня важно в такое время побыть одному хотя бы сутки – трое. Я уезжаю на природу. Я с ней на ты, никогда в лесу не заблужусь. Погулять с ружьём, с собакой (у меня очень преданный пёс, алабай, Цезарь, ему уже 10 лет), рыбу половить, грибы пособирать, просто успокоиться и подумать – и в конце концов обязательно найдётся решение даже в самой трудной ситуации.