Озеро Неро может остаться без рыбы

– Светлана Сергеевна, так что же все-таки делается в Рыбинском море? Можно ли ожидать появления на прилавках наших магазинов консервов из мест-ных крабов и местной камбалы?

– Разговоры о крабах в Рыбинском водохранилище я бы назвала, мягко говоря, преувеличением. Мохноногий краб действительно появился в Волге, но гораздо ниже по течению, есть точные данные, что его встречали в живом виде не выше Нижнего Новгорода. О том, что его вылавливали в Рыбинском водохранилище, достоверных сведений вообще нет. А вот камбала в Волге действительно есть. Но говорить о том, что морская рыба завелась в пресной воде, тоже нельзя. Существует несколько видов камбалы – в том числе и пресноводных. Их представителя и выловили в наших местах – что, прямо скажем, тоже очень необычно – до сих пор камбала водилась также много южнее. Но в любом случае до промыслового значения таким экзотическим «пришельцам» еще очень и очень далеко. В отличие от пришельцев менее экзотических – например тюльки (ее часто называют еще «каспийской килькой», что тоже неверно). Эта рыба активно вытесняет из экологической ниши привычного нам снетка, и ее необходимо уже сейчас отлавливать в количестве не менее

140 тонн в год.

Возможности для этого есть: в некоторых районах Рыбинского водохранилища (например, на Пошехонском побережье) тюлька собирается в крупные (до километра длиной) косяки, которые доступны добыче тралами. В других районах, в том числе и возле Брейтова, ее скопления бывают смешанными, с примесью судака, тут необходимы дополнительные исследования.

– А как чувствуют себя в наших реках привычные виды рыб? Недавно наша газета сообщала о том, что в начале мая в Волгу был выпущен миллион мальков сига и щуки. Это, конечно, хорошо, но не свидетельствует ли такая акция о том, что с воспроизводством той же щуки есть проблемы?

– Что касается щуки, то с ней история вот какая: эта рыба относится к так называемым фитофилам – то есть к рыбам, откладывающим икру на поверх-ности растительного субстрата. Поэтому после первичного заполнения водохранилищ всегда происходит резкий рост ее численности – за счет того, что на дне такого моря остается трава, неспиленный лес, кустарники. Но со временем водохранилища заиливаются, места нерестилищ покрываются песком, и численность фитофилов сокращается. Поэтому нам приходится ежегодно добиваться от межведомственной комиссии поддержания достаточно высокого уровня воды в водохранилище в период нереста щуки, то есть в апреле. Но, увы! – это далеко не всегда удается обеспечить. Щука сейчас в Рыбинском водохранилище совершенно необходима – как и волк в лесу. Ради ее воспроизводства приходится прибегать даже к искусственному разведению. И хотя, честно говоря, полмиллиона мальков, недавно выпущенных в Волгу, – это очень мало, но все же лучше, чем совсем ничего.

– А полмиллиона сигов?

– Это эксперимент по акклиматизации северной рыбы, для которой важна как температура, так и чистота воды. С одной стороны, вроде бы наблюдается глобальное потепление, а с другой – гидрологи утверждают, что температура воды в Волге остается стабильной и даже имеет тенденцию к понижению... Возможно, что дело выгорит и сиг станет одним из ценных обитателей наших рек. Но заранее никаких гарантий дать невозможно...

– Кроме большого и знаменитого Рыбинского водохранилища в нашей области есть водоемы и меньшего размера – озеро Неро, Плещеево озеро... Как дела обстоят в них?

– В озере Неро – очень плохо. Ему приходится туго еще с советских времен, когда велась кампания по мелиорации Нечерноземья. Тогда, в 1987 году, был построен шлюз для регулирования уровня воды в озере, и оказалось, что в момент нереста рыба не может пройти в озеро по вновь прорытому руслу Вексы из-за слишком сильного течения. Таким образом нарушился естественный рыбный миграционный путь Которосль – Векса – Неро. Поэтому сейчас озеро Неро находится на самом минимальном уровне рыбопродуктивности из-за того, что в нем воспроизводится только местная рыба, и никакой «подпитки» из окрестных рек его рыбные запасы не получают. Если ничего не предпринимать, то через несколько лет ловить в озере Неро станет нечего.

– А что нужно, чтобы спасти озеро?

– Прежде всего – расчистить засыпанные нерестовые реки и (особенно!) восстановить реку Шелковку, которую мелиораторы просто загнали в трубу. Надо очистить ее естественное русло, построив через него мост для транспорта. Само же озеро следует срочно перевести в разряд культурно-рыбного хозяйства и начать восстановление его фауны с зарыбления водоема мальками леща, жереха, судака, щуки.

– Так что же этому мешает?

– Ростовская районная администрация с такими планами вроде бы согласна – ведь сейчас в озере ловится только местная рыба в мизерных количествах, и оттого практиче-ски никаких налогов с рыбаков местная казна не получает. Так что мешать местные власти не мешают, но и средств не выделяют в отличие, скажем, от костромских. У них там ситуация с озером Чухлома ненамного лучше, чем с Неро, но заместитель тамошнего губернатора Тамара Гришина, что называется, «въехала» в вопрос, оценила его значение и решила помочь профинансировать проведение научных и изыскательских работ.

– А в Переславле – городе и районе?

– В Плещеевом озере дела обстоят гораздо лучше. Сейчас его общая ихтиомасса составляет около 750 – 800 тонн рыбы, так что за год ее можно отлавливать до 200 – 240 тонн. Важно только знать, какую именно рыбу ловить. В Переславле создан национальный парк «Плещеево озеро», при котором работает научно-технический совет во главе с академиком Владимиром Лукьяненко. По его мнению, мелкую плотву, окуня-травника, карася, линя, ерша, а в первую очередь уклейку ловить просто необходимо в мелиоративных целях. Уклеи, на наш взгляд, надо вообще неводами вылавливать не менее 100 тонн в год, чтобы она не вытесняла более ценные породы. Проблема только в том, что делать это некому – на все озеро была только одна рыболовецкая бригада, да и та распалась, так что мелиоративный лов придется, видимо, вести самому национальному парку. А вот налима, густеру, крупную плотву, окуня и щуку можно ловить очень умеренно – не более 8 – 9 процентов от общего поголовья, что, впрочем, не выходит за пределы обычного любительского лова на удочку. А вот запасы леща и ряпушки сильно сократились из-за развития браконьерского электролова. Кроме того, ряпушка сильно измельчала в послед-ние годы (как мы думаем – из-за конкуренции в питании с уклеей). Так что если не предпринимать мер, то Плещеево озеро может вообще лишиться этих пород рыбы. К тому же, как показали гидробиологические исследования, у молоди леща в реке Трубеж крайне мало корма, и поэтому надо регулировать пропуск леща из переславской популяции на нерестилища в реку Трубеж.

– А как насчет того, чтобы и леща в Плещеевом озере воспроизводить искусственно?

– Это нежелательно. Академик Лукьяненко доказывает, что наш плещеевский лещ – это своего рода эталон породы. При искусственном разведении этот эталон очень легко испортить. Попался один раз «не тот» лещик – и пошло от него «не то» потомство: а от него следующее поколение, более многочисленное – а за ним... В общем, если и можно разводить в Переславле леща, то только своего собственного, «пастбищным методом» в специальных прудах, сообщающихся с озером. Но для того, чтобы решить, как это лучше сделать, нужны дополнительные исследования. На это опять-таки нужны деньги. Нужно искать источники. В том же национальном парке можно получить дополнительные средства от реализации путевок на любительский лов.

Так что в целом рыбные дела у нас в области хоть и не так уж плохи, но и не больно хороши и без внимания со стороны местных властей к научному рыбоводству сами собой к лучшему не изменятся.

Записал Андрей МИХАЙЛОВ.