Юлия Кривцова, куратор Регионального агентства творческих инициатив и сооснователь культурного центра TEXTIL: «В Ярославле нет современного искусства»

Чего не хватает Ярославлю, как современное искусство отличить от «маргинальщины», а также о том, почему ярославцы слишком стеснительные, наш портал беседовал с куратором Регионального агентства творческих инициатив и проекта TEXTIL Юлией Кривцовой.

Для чего нужна «обнаженка»

– Юлия, что такое современное искусство? Как вы понимаете это явление?

– Для меня современное искусство – это способ осмысления сегодняшней реальности языком, который способен о ней говорить. Можем ли мы называть современными художников, которые в наше время делают юбилейные выставки в Союзе художников? То, что они делают, – это реалистическое искусство, традиции живописной школы 19-20 века. Они ведут диалог с другим временем. А есть что-то, с чем мы сталкиваемся здесь и сейчас. На помощь приходят новые жанры: инсталляция, перформанс, видеоарт, фотография. Однажды Ольга Волкова – специалист Ярославского художественного музея – подметила, что Ярославлю не нужно современное искусство, потому что оно у нас под ногами – хаотичные красочные брызги Поллока на трансформаторной будке, запакованные ремонтируемые здания Клода и Кристо, абсурдные инсталляции и провокационные перформансы – на каждом шагу, при этом воспринимающиеся как повседневность, а не искусство.

– Юлия, считаете ли вы Ярославль современным городом?

– Скорее, нет. Наш город не про современные технологии, про другое. Возможно, поэтому расцвет современного искусства, наблюдающийся здесь в 90-е, рассеялся довольно быстро. В городе нет среды – событий, площадок, которые бы формировали художников и зрителей. И сами художники часто не хотят быть включенными в профессиональную систему, связанную с искусством, с грантами, социально-политическим контекстом. На вопрос: «Что вас волнует, интересует?» мы часто получаем ответ: «Мой собственный внутренний мир». А это уже не современное искусство, это арт-терапия.

– Помимо человеческого ресурса, чего еще не хватает Ярославлю?

– Не хватает желания и умения разговаривать друг с другом, договариваться. Для меня это город индивидуалистов, город многочисленных «Я». Мы все делаем что-то первое, уникальное, не замечая происходящего вокруг, сложно кооперируемся. На рабочих встречах, совещаниях часто не уделяем внимание моменту знакомства, представлению себя и своей идеи, раскрытию своего интереса. В этой ситуации многое происходит необдуманно и стихийно, не становится жизнеспособным.

– На массовых мероприятиях, мастер-классах люди зачастую с завистью смотрят на участников действа, но сами стесняются включаться в игру. По моим наблюдениям, ярославцы слишком зажаты. Как научить их раскрепоститься?

– Не стоит винить в этой ситуации только людей. У них не так много опыта свободного отношения и поступка без оглядки на других. И это закладывается дома, в школе, это становится частью нашей ментальности. Я бы предложила организаторам прививать эти привычки постепенно, искать способы вовлечения людей. Предложить игру, организовать пространство и сценарий таким образом, чтобы люди не чувствовали излишней ответственности, что все на них смотрят.

Первая прямая улица Ярославля появилась на Перекопе

– Расскажите, пожалуйста, о самых запоминающихся для вас акциях.

– Для примера расскажу о перформансе югославской художницы Марины Абрамович, которая в 2010 году в музее современного искусства в Нью-Йорке прожила перформанс «В присутствии художника». Каждый день на протяжении нескольких месяцев художница сидела в центре зала музея, и перед ней на пустующий стул садился посетитель, незнакомый ей человек. Что становилось произведением? Контакт глазами, душами. Зрители образовали гигантскую очередь, чтобы получить такой простой и в то же время фантастический человеческий опыт. В документальном фильме об этой акции можно увидеть, какого труда и нечеловеческих усилий стоили Абрамович эти полторы тысячи глаз, которые она пропустила через себя, и часы неподвижного сидения. Мне нравятся такие примеры: большие трудозатраты со стороны художника, изумительная в своей простоте идея и переворот в душах и головах зрителя, которого приглашают к соучастию.

– Массовый зритель не всегда понимает подобные акции, часто называет современное искусство «маргинальщиной». Художники стали часто раздеваться по поводу и без. В чем смысл?

– Нельзя сказать, что присутствие в произведении искусства обнаженного тела априори плохо или хорошо. Это должно соотноситься с задачей художника, а не быть просто требованием времени. Вот еще одна акция Марины Абрамович, которую она провела с Улаем в конце 70-х. Они стояли раздетыми между дверными косяками итальянской галереи, и посетителям приходилось буквально протискиваться вовнутрь, прижавшись к мужчине или женщине. Осознанно или бессознательно каждый посетитель совершал свой выбор.

Ярославцы не умеют говорить

- Есть места в нашем городе, которые вгоняют вас в тоску?

– Меня очень беспокоит Петропавловский парк. По его дорожкам гуляли многие русские императоры. Первая прямая улица в городе шла от основанной здесь в 18-м веке Ярославской Большой мануфактуры, поставлявшей продукцию в том числе и за границу. Грандиозная история. И что мы видим сейчас? Груды мусора, затянутые тиной пруды, пни вместо вековых деревьев, заросшие дорожки, разваливающиеся памятники архитектуры. Поразительно, как мы можем разбрасываться своими сокровищами. Парк как памятник Петровского времени мог бы стать одной из визитных карточек Ярославля, но пока мы определяемся, чья же эта территория и кто ее хозяин, она неумолимо гибнет.

– Юлия, вы часто бываете за границей. Какой зарубежный опыт вы бы предложили Ярославлю? В плане архитектуры, например?

– Замечательно, когда современная архитектура не разрушает среду, а, напротив, подчеркивает, проявляет историю и при этом предлагает новые функции, возможности. В прошлом году в польском городе Сувалки нас удивило решение, найденное для строительства торгового центра на месте старинных зданий. Вместо того, чтобы расчищать территорию для новой постройки, они возвели стеклянный колпак прямо над историческими зданиями, которые стали павильонами центра. Исторические здания должны жить, и пусть лучше внутри такого здания будет магазин, ресторан, чем памятник простоит долгие годы заброшенным за забором. Еще мне нравится, как работают с темой памяти места в Берлине. Вместо того, чтобы восстанавливать храм, художник сварил контур здания из чугуна. Память о храме восстановлена без глобального строительства и архитектурной подделки.

Фото предоставлено 76.ru