Там возносят в небо Гималаи царственные вершины

В Тибете фантастически сошлись во времени древние монастыри и китайские снайперы, поклонение Будде, религиозные споры монахов и осколки привычного нам образа жизни

Ах, Новый год, время мечты! Мигают гирлянды, множество ножей крошат неотвратимый «оливье». Миллионы спешат в магазины, наряжают елки. И все становятся мечтателями. Даже суровый бухгалтер секретного ЗАО и напрочь утративший веру в людей седой полковник ФСБ, тяжелобольные и влюбленные без взаимности, политические оппозиционеры и бомжи – все на миг надевают розовые очки. Новый год будет лучше уходящего! Болезни уйдут, а новые не придут! Зарплату повысят! Лариска прекратит кочевряжиться и выйдет за меня! Я наконец-то съезжу в горы! В горы!

Миллионы надежд вспыхивают как бенгальские огни, освещая небо. В этом кайф праздника, и не так важно, сбудутся они или нет. Но шутка в том, что под Новый год сбывается самое несбыточное! Вот мы, к примеру, съездили-таки в Тибет. В ту зачарованную страну, где возносятся в небо Гималаи, где таится загадочная Шамбала. Чтобы проникнуть в сердце Тибета, экспедиция Рериха полгода стояла в палатках на лютом морозе. Рерих добился своего. Мы – тоже. Не зря, значит, в прошлый Новый год желание загадывали. А в Тибете…

Выше – только космонавты

Здесь – «крыша мира», самое высокое место на Земле из всех, где живут люди. В среднем – 4880 метров над уровнем моря, выше только космонавты. Столицу Тибета, Лхасу, не зря называют городом солнца: на высоте 3650 метров оно сияет как нигде ярко и долго – больше трех тысяч часов в год. «Лхаса» – в переводе «земля богов», «святое место». Обиталище небожителей – это вам не супермаркет, попасть в него и сегодня непросто. Прямых рейсов на Тибет нет, извольте через Пекин или столицу Непала Катманду. Мы выбрали через Непал. Слабым и больным повторять наш подвиг не рекомендуем. Полет до Катманду, переезд через горные хребты, переход через тибетскую границу, подъем на высоту 5300 м по горной дороге.

Есть поверье, что по прибытии в Тибет не надо мыться сутки. Ни разу не встречали суеверия, которому было бы так легко следовать! В Лхасе горячей воды нет. Отопления в общем-то тоже – разве что отдельные неженки ставят в домах печки-буржуйки. Словом, проблемы ЖКХ, так терзающей Россию, здесь попросту не существует. Тибетцы вполне обходятся без подобных «излишеств». Но для залетных туристов… Это был всем экстримам экстрим!

Первые три дня в Лхасе мы частенько задавались вопросом: а вернемся ли? На улице семь градусов, в отеле – восемь, под одеялом – десять. Если надеть все, включая куртку и варежки, можно попытаться уснуть. Если замерз на улице, в помещении не согреешься: температура везде одна, дверей нет даже в кафе. Вместо них – шерстяные одеяла, еда в тарелках стынет мгновенно. Впрочем, кое-где двери присутствуют, но они либо открыты, либо заперты… на пластиковые вилочки! «Заходи кто хочешь, бери что хочешь», – сказали бы у нас. Тибетцы просто не понимают: зачем воровать?

Вот и задумаешься: а может, лучше без отопления, но зато и без воров, чем и с тем, и с другими? Так бы и остался на годик… Но есть еще горная болезнь. Про морскую все слышали, так вот: «горняшка» ничем не лучше. Голова чугунная, движения замедляются, сердце стучит как бешеное, весь организм заполняет муть… Бр-р! Мы крепились, глотали лекарства, но на первом перевале казалось, что ноги не поднять, хоть стреляйте. В некоторые из знаменитых монастырей из-за «горняшки» просто не попали: ко всем храмам ведут длинные и крутые лестницы. Однако на третий день мы поняли: здесь и вправду обитают боги. «Горняшка» не то чтобы отпустила, но как-то унялась. Холод, как выяснилось, отлично помогает от головной боли. А если еще улыбнуться и просто посмотреть вокруг, дух захватывает, и слово «вечность» не кажется абстракцией. Красоту гор не передать словами. Трудно поверить, но факт – Рерих был строгим реалистом! На его полотнах все как оно есть. Но Рерих писал только вершины, а в Тибете есть леса и водопады, таинственные туманы, пологие горы, похожие на бегемотов, и острые ледяные пики.

Все дело в лотосе

На четвертый день наши страдания закончились. Мы акклиматизировались. «Крыша мира» приняла нас. А принимает Тибет не всех. Знакомый турист рассказывал, что ему нравилось все: горы, небо, монастыри. Только ежеминутно ловил себя на прилетевшей непонятно откуда мысли: зачем я здесь? Скорее прочь, бежать! Так и уехал домой раньше срока. Объяснять нечего, пусть каждый сделает это сам. Может, дело в том, что Тибет с XVII века был религиозным королевством, им правили далай-ламы, а верховной властью считались боги. Кто знает, может, так было и за десять веков до воцарения далай-лам – священная Лхаса построена в VII веке. Страна и сегодня полна монахов, большинство достопримечательностей монастыри, в том числе и самый большой в мире – Дрепунг. Тибетцы истово веруют, постоянно носят с собой матрасики для молений, расстилают их прямо на улице и взывают к богам. Многие ходят, крутя барабаны и повторяя мантру: ом мани пад ме хум. Говорят, что множественное повторение этой молитвы гармонизирует человека. Главное в ней звук «ом» – Бог. Причем написание этого звука положено только белым цветом, ведь он состоит из семи цветов, объединяет их все, но сам остается чистым. Один из главных образов тибетской религии – лотос. Цветок зарождается в темноте и грязи. Он проходит через мутную воду и выходит на поверхность прекрасным и чистым. В монастырях неугасимо пылают светильники, масло для них приносят прихожане в больших термосах.

А монахи ведут религиозные диспуты. Действо напоминает танец: один спорщик, страстно размахивая руками, ритмически доказывает что-то попивающим чай братьям, они соглашаются или опровергают. Послушать собирается множество мирян, одетых очень просто, непритязательно. Часами слушают, детей приводят.

По улицам слона водили…

В быту тибетцы тоже просты, нравы их добры. Почти все ходят в национальных одеждах, в ленточках, косичках и «фенечках». Не красы ради, все обереги от злых сил.

Транспорт живописен, как люди. Стоит поглядеть, как несется во флажках и лентах трактор на бешеной для него скорости по горной дороге, везет пестрых пассажиров по их сельским делам. И повсюду, вплоть до камней на безлюдных перевалах, трепещут по ветру разноцветные флажки. Для местных – обычное дело. Зато люди с белыми волосами и кожей – вот диковинка! Так что мы, бродя по Лхасе, не раз бормотали: ну вот, по улицам слона водили…

А вот еда в Тибете показалась нам вполне подходящей и даже не слишком экзотической. Например, момо – натуральные пельмени, только покрупнее. Их готовят из мяса яка, курицы, еще бывают вегетарианские. Обязательны острые соусы. Везде пьют масала-чай – как наш черный, но с молоком и специями. Из экзотики – утренний чай любого тибетца – крепкий, зеленый, с молоком яка, перцем, солью, маслом. Полное ощущение: добавь капусту – будут щи. Кстати, коров тибетцы, как и индусы, не едят, для них это грех. И детей, чтобы выросли умными, поят коровьим молоком, хотя у несвященного яка белый нектар жирнее и вкуснее. В общем, никакого материализма, кроме военных патрулей.

Алые знамена антинародного режима

Чтобы перестать уважать «китайское чудо», достаточно съездить в Тибет. Древней Лхасе на вид не дашь больше пятидесяти. Прямые как линейка улицы, аккуратные домики – скука made in China, все местное сравняли с землей. Так не мог выглядеть затерянный в горах город, о существовании которого мир узнал лишь сто лет назад.

Много военных патрулей. Везде, где скапливаются люди, даже у монастырей, на крышах снайперы. Тибетцев не берут на работу, и места у окон на авиарейсы продают только китайцам. Люди боятся. Когда мы сказали, что напишем о нашей поездке в газете, гид-тибетец оборвал: «Вы этого не говорили, я не слышал! У стен есть уши!».

В 1950 году Китай ввел в Тибет войска. Теперь там красные знамена со звездами, великолепные дороги, общая зажатость и суетливость местных. И изуродованная Лхаса, поделенная на тибетскую и китайскую части. Еще есть пустой, хозяин в эмиграции, 80-метровый дворец далай-ламы. В монастырях, в которых в пору расцвета жило до пяти тысяч монахов, сегодня наберется сотни по три. И все же там царит покой, с которым ничего не могут поделать ни снайперы, ни бульдозеры.

А близкие Гималаи возносят в небо царственные вершины. Им нет дела до людских дрязг. Горы знают, что все устроится по справедливости.