Главный невролог Ярославской области рассказала, можно ли уберечься от последствий коронавируса

«Переболел «ковидом», сижу на работе и не могу разобраться, что написано в договоре. Перечитываю по несколько раз, чтобы понять смысл», «После болезни стал забывать, что где лежит, раньше такого не было», «Зачем-то положил флешку в морозильник, а молоко убрал в тумбу под телевизором», – это строчки из историй, которыми делятся в соцсетях переболевшие новой коронавирусной инфекцией ярославцы. 

Что с ними происходит?

Если изначально казалось, что вирус поражает только дыхательную систему, то по мере нарастания количества больных после начала «второй волны» стали появляться многочисленные свидетельства того, что в группу риска входят и гипертоники, и диабетики, и многие другие группы хронически больных людей. 

Более того: часть пациентов, считавших себя абсолютно здоровыми до заболевания коронавирусом, во время болезни или сразу же после нее стали замечать у себя расстройства неврогенного или даже когнитивного характера: вялость и полное отсутствие мотивации, неспособность сосредоточиться, уменьшение тактильной чувствительности, длительное снижение обоняния и вкуса. 

Можно ли уберечься от этих последствий? Что делать, если они все-таки возникли? Об этом мы поговорили с главным неврологом Ярославской области, профессором кафедры нервных болезней с медицинской генетикой и нейрохирургией ЯГМУ Наталией Барановой.

– Наталия Сергеевна, существуют ли сегодня доказанные факты того, что COVID-19 может влиять на нервную систему?

– Данные клинических исследований подтверждают тот факт, что нервные ткани поражаются коронавирусом одними из первых. При этом вирус может использовать их для внедрения в организм, но не исключена и возможность повреждения им отдельных отделов периферической или центральной нервной системы.

Наверное, ваши читатели знакомы с тем фактом, что почти четверть энергетических ресурсов организма потребляет именно головной мозг. Энергия вырабатывается при биологическом окислении углеводов – что, собственно, и есть дыхание. Естественно, что при его угнетении страдает в первую очередь высшая нервная деятельность. Кстати, именно спутанность сознания является одним из диагностических признаков развития симптомов тяжелой пневмонии. Гипоксия при поражении легких – ситуация, весьма серьезно угрожающая всей нервной системе, но особенно – головному мозгу. Относительно недавно стали публиковаться работы, говорящие о том, что и пациенты, перенесшие заболевание относительно легко, тоже входят в группу риска.

Есть достаточно весомые основания полагать, что вирус действует на внутреннюю поверхность кровеносных сосудов, снижая их эластичность. Что тоже может привести к ограничению кровоснабжения мозга, особенно если мы говорим о людях с уже имеющимися заболеваниями сосудов. Именно поэтому в группу риска входят гипертоники и больные сахарным диабетом.

– Мы сейчас говорим о том, что болезнь может вызывать сопутствующее заболевание нервной системы. Но все чаще пациенты описывают ситуации, когда уже на второй-третий день болезни при не самых тяжелых клинических ее проявлениях они испытывают сильную утомляемость, снижение мотивации и едва ли не депрессию. Чем можно объяснить такую их реакцию?

– Здесь можно говорить о двух возможных причинах. Одна из них имеет отношение к психологии. Коронавирус, хотим мы этого или нет, становится угрозой для любого человека, и сам факт заражения загоняет людей с неустойчивой психикой в сильный стресс. Который, как известно, сам по себе существенно снижает защитные силы организма. Иногда этот стресс переходит в депрессию. Здесь мы можем с полным основанием надеяться на то, что по мере выздоровления у такого пациента восстановится и эмоциональная сфера.

Совсем другое дело, когда в течение болезни вмешивается избыточная иммунная реакция – так называемый «цитокиновый шторм». Тут речь уже идет о том, что вирус пробивает гематоэнцефалический барьер и начинает воздействовать на выстилающий слой сосудов головного мозга, вызывая явления энцефалопатии. Она, кстати, может вызывать как эффект депрессии, так и чрезмерной возбудимости больного. К счастью, медицина за минувший год серьезно продвинулась в способности предупреждать развитие болезни по этому пути, чрезвычайно опасному для пациента.

– А как быстро у человека восстановятся его способности к полноценной жизни?

– Многое зависит от того состояния, в котором пациент входил в это заболевание. Часто бывает так, что этот депрессивный синдром уже начал развитие, но был не диагностирован, потому что еще не давал клинических проявлений. Не исключена такая ситуация, когда инфекционное заболевание – кстати, необязательно коронавирус – запускает этот процесс с большей скоростью. В таком случае мы можем бороться только с развитием болезни. В остальных, если не было совсем уж заведомо травмирующей ситуации для мозга – например, инсульта, – есть основания рассчитывать на полное выздоровление пациента и восстановление всех его способностей.

– Все-таки обратимся к той ситуации, когда они никак не желают восстанавливаться. Есть ли смысл заниматься тем, что обыкновенно советуют при старческой деменции, или необходимо все же обратиться к врачу?

– Здесь нет противопоставления. Ментальный тренинг в любой его форме: будь то изучение языков, освоение новых компетенций или занятия укреплением памяти, так или иначе образует новые связи в коре головного мозга и способствует восстановлению его функций, увеличивает, говоря профессиональным языком, его нейропластичность. Вместе с тем за снижением когнитивных функций может скрываться астения – довольно частое осложнение инфекционных заболеваний – или некоторые нейропатологии. Здесь, естественно, нужно обращаться к специалисту, чтобы получать адекватную помощь. Но я хочу заметить, что, как правило, такие осложнения выявляются еще на стадии пребывания пациента в стационаре.

– Получается, что с выпиской из COVID-госпиталя борьба с болезнью еще не заканчивается? Есть ли в этой ситуации «свет в конце туннеля»?

– Надо сказать, что у человеческого организма огромный потенциал восстановления. Особенно это касается молодых людей, которые от коронавируса страдают гораздо меньше, чем люди средних лет и наши пожилые соотечественники. Что же касается действительно сложных случаев, то современная медицина позволяет сохранить качество жизни человека – если он, конечно, становится союзником медиков в борьбе за свое здоровье. К тому же давайте не забывать, что наука не стоит на месте. С момента появления первых заболевших COVID-19 прошел всего год. Сейчас идет накопление информации о том, как возбудитель этой болезни действует на организм, создаются вакцины – первые, самые срочные препараты по борьбе с ним. По мере того, как медицина определит все механизмы воздействия вируса на человека, появятся и эффективные методы лечения сопутствующих заболеваний. Возможно, для этого даже не придется изобретать новые препараты.

Фото из архива «Ярославского региона»