Бесконечность и Человек

И в самом деле для актера уровня Ильинского прежде всего – вопросы сути бытия и Бога, а потом все остальное. А уж в какой форме он нам это подаст – его дело. Можно в трагической, можно – в комической.

Я видел Ильинского «вживую» дважды, в небольшом зале библиотеки имени Ленина в Москве. И оба раза – с одной и той же программой, главной частью которой была сатирическая поэма А. К. Толстого «Сон Попова» про царского чиновника, которому приснился сон, будто он явился на торжест­венный прием, забыв надеть штаны. При всех орденах, но без штанов... Если помните, полковник из Третьего отделения, допрашивавший Попова, льстил нашему герою, пугал его, угрожал ему – в общем, вел себя до ужаса знакомым способом, живо напоминающим нам гораздо более близкие времена. Исполнение этого так современно звучавшего произведения – вся эта как бы простоватая манера, с хитринкой в глазах, с мгновенным переключением с одного персонажа на другой – до сих пор у меня перед глазами. А слова негодующего министра, распекающего несчастного голоштанника: «Вы (...) римского хотите патриота изобразить? Иль, боже упаси, собой бюджет представить на Руси?», я вспоминаю каждый раз, когда вижу по телевизору заседание нашего правитель­ства по финансовым вопросам.

Реакция публики была соответствующей – зрители то хохотали, то ошеломленно замолкали: неужели это было написано еще в 1873 году? Намеки, звучавшие со сцены, были совершенно прозрачными. А времена стояли еще не вполне вегетарианские, и говорить правду приходилось пока разве что вот так, с кукишем в кармане.

Второй раз, через несколько лет, Ильинский медленно, с трудом, шаркая ногами, вышел на сцену, уже почти ничего не видя. Силы его были явно на исходе. Но он снова выбрал ту же программу! Неисправимый ехидный старец упрямо не хотел льстить своему времени. Он никогда не был, говорили на телепередаче, из тех, кто поет в общем хоре.

Он был непревзойденным чтецом. Сравнить с ним можно, пожалуй, только Сергея Юр­ского. Недаром, как мы узнали из телепередачи, когда Ильинский приехал в Англию со своей программой переводов из Роберта Бернса, англичане восклицали: «Вот когда мы открыли для себя нашего Бернса!» Можно гордиться: Ильин­ский начал традицию, заслужив высший комплимент от англичан за исполнение шотландского национального поэта, а вот недавно Василий Ливанов эту традицию продолжил, получив от английской королевы орден «за лучшего Шерлока Холмса». Что ж, отдадим должное вкусу и беспристрастности сынов туманного Альбиона!

И невозможно забыть в исполнении Ильинского гоголевских «Старосветских помещиков». Как приятно было снова услышать с телеэкрана его «Это вы продавили стул, Афанасий Иванович?» – «Ничего, не сердитесь, Пульхерия Ивановна: это я». Сорок лет читал Ильинский эту трогательную повесть и не терял к своим героям любви и нежности, не забывая и легко подтрунивать над их бесхитростной привязанностью друг к другу.

А помните показанную нам снова сцену из «Гусарской баллады», где Кутузов­Ильинский вынужден напрямую спросить у переодетой офицером кавалерист­девицы: «Вы... женщина?!» Мы прямо кожей ощущаем, как неловко себя чувствует старый фельдмаршал, как он неуклюже пытается разглядеть под мундиром женскую грудь и как смущается собственного взгляда: а что если это на самом деле юноша, а не, как ему сказали, девушка, стыда ведь не оберешься! Но задать вопрос необходимо, и он наконец отчаянно выкрикивает сакраментальные слова... Нет, как хотите, но это сыграно гениально!

А уж «Волга­Волга»... Конечно, сегодня легко критиковать фильм, построенный на высосанном из пальца фальшивом конфликте, и лубочную линию главных положительных героев, политых густым приторным сиропом того времени, когда необходимо было доказать зрителю, что он живет в счастливой стране, где, правда, встречаются пока отдельные недостатки, но все равно «эх, хорошо в стране советской жить!» Тут самое время вспомнить, что комедия вышла на экран в... 1938 году, в разгар кровавого террора, развязанного коммунистами против собст­венного народа. В те годы нам как воздух нужна была оптимистическая затравка, так хотелось обмануться и надеяться. Поэтому бесчисленные шутки из «Волги­Волги» немедленно стали всенародными афоризмами, некоторые из которых помнятся и сегодня. А комические ситуации заставляют смеяться и тех, кто родился после краха коммунизма. Роль Ильинского в этом переоценить невозможно, его Бывалова не забудут даже те, кто видел фильм всего один раз, но таких, наверное, у нас немного.

А у стариков показанная в связи с юбилеем «Волга­Волга», надо думать, вызвала ностальгию по всем этим «шестидневкам» вместо недели, когда были с большевистской прямотой ликвидированы буржуазные понедельники со вторниками и появились «первый, второй и т. д. дни шестидневки» и «выходной» вместо религиозного «воскресенья», когда «Америка России подарила пароход, огромные колеса и ужасно тихий ход». А участники битвы под Сталинградом, может быть, вздрогнули, когда Любовь Орлова спела про наших врагов, что, мол, «не видать им красавицы Волги и не пить им из Волги воды». До войны тогда оставалось три года...

В наши дни комикующие мужики не слезают с телеэкрана и уже успели надоесть до тошноты. И хоть бы один поднял знамя Игоря Ильинского с его талантом и умением ударить по самому больному месту в жизни общества.

Игорь Владимирович, где вы там, ау! Расскажите нам про... Ну хотя бы про «градообразующего батюшку», на этой неделе представленного на НТВ. Батюшка живет в городке с говорящим названием Барыш Ульяновской области. Городок давно и прочно забыт начальством, махнувшим на него рукой: многомиллионные долги, разрушенная инфраструктура, быстро сокращающееся население. И вся надежда теперь не на все­таки формально существующую местную власть, а на энергичного священника, который как­то умудряется находить деньги, чтобы отремонтировать мост, построить приют и детский городок... Словом, не дает умереть еще одному дышащему на ладан поселению. Администрация на все это беспомощно взирает и, кажется, не прочь примазаться к благородному делу: и мы пахали! А поп давно не обращает на дармоедов внимание и просто делает дело. Как может. Бог ему в помощь. Но согласитесь: вся эта история безупречно вписывается в гоголевский цикл «Миргород», откуда и те же «Старосветские помещики».

А вот еще один сюжет, прямо по Ильинскому, потому что и смешной, и грустный: американцы недавно обнаружили, что огромное число их граждан так растолстели, что их уже не берет рентгеновский аппарат: не пробиваются лучи через этакий слой жира! И число таких толстяков за последние несколько лет увеличилось вдвое. Что с ними делать? У нас соответствующей статистики нет, но, думается, положение если и лучше, то ненамного. Американцы винят во всем фаст­фуд, а нам кого ругать? Тем более что массовое ожирение – это еще одна причина сокращения жизни и нашего с вами вымирания.

На телеэкране часто и подолгу обсуждается вопрос о том, как повысить доход на душу населения. И одновременно нам говорят, что с каждым годом россиян становится все меньше – мы таем чуть ли не по миллиону в год. Ах, не понимают, видать, там наверху простой вещи: если народу будет меньше, то продукции на душу выйдет больше! И делать ничего не надо, просто сиди и жди, пока мы повымираем! И оставшиеся враз затмят какую­нибудь там нефтяную Саудовскую Аравию!

Нет, положительно меня надо вводить в кабинет министров. Ну или пусть новый Ильинский заставит нас наконец задуматься. Второй вариант предпочтительнее.