Собачья работа

В селе Краснове Борисоглебского района действует питомник по разведению овчарок

Табличка «Осторожно: злая собака!» на старинном деревянном доме соответствует действительности лишь отчасти. Во-первых, взрослых псов больше десятка. Во-вторых, если собаки действительно попадают в рай, то этим довелось оказаться там при жизни.

– У всех персональные вольеры и просторные будки, – один из хозяев Андрей Гонцов обходит каждую «квартиру». Жильцы – восточноевропейские и немецкие овчарки – встали было во весь рост и залились лаем, но, услышав знакомый голос, умолкли. – Взаперти они только ночуют. А так гуляют на площадке. К тому же мы стараемся всюду брать их с собой. На колодец идем с одной собакой, в магазин – с другой.

Питомник расположился прямо во дворе дома. Одна половина принадлежит Андрею и его супруге Ирине Матаевой, другая – их другу и помощнице Оксане Сажиной.

Мы сидим в сенях. На матрасе отдыхает немецкая овчарка Ольда. Хозяева ласково называют ее «старушкой». За свою тяжелую собачью жизнь она перенесла энтерит и несколько тяжелейших операций. Несмотря на это, окрестные Бобики и Шарики вмиг смирнеют перед ней: на занятиях по защитно-караульной службе она даст фору сородичам не столь почтенного возраста. А несколько лет назад Ольда уберегла Ирину от беды. У продуктового киоска на женщину полезли с кулаками двое хулиганов. С места преступления спасались бегством.

– С Ольды и начался наш питомник, – рассказывает Матаева. – Ей было три года, когда мы переехали в Красново.

Ирина с детства мечтала о собаке – большой и умной. Семья жила в Тобольске Тюменской области. Но девочка ходила в школу в соседнем городе. Поэтому родители здраво рассудили: пока дочь не получит аттестат, о четвероногом друге лучше забыть. Это получалось у Ирины хуже всего – время от времени она покупала впрок поводки, миски. А когда пробил долгожданный час, месячного щенка восточноевропейской овчарки пришлось взять в долг. Он стоил 200 рублей, а из семейного бюджета было выделено всего 50. Почти год будущая заводчица отдавала за собаку карманные деньги.

– В целом Дэйзи оправдала мои ожидания. Все команды понимала без слов. А еще ходила по следу, вещи искала, – вспоминает Матаева, протягивая мне стопку пухлых фотоальбомов. – Но с командой «Ко мне» были проблемы. Нельзя наказывать собаку, когда она не подходит. А я отлупила разочек по глупости. В итоге она вообще подходить перестала. С другими собаками я эту ошибку исправила.

В отличие от своей жены Андрей никогда не помышлял о том, чтобы разводить собак.

– В свое время в Уральский госуниверситет поступил, на математико-механический факультет, – говорит он. – Но учебу пришлось оставить.

Супруги познакомились на заводе по сбору светотехнических изделий в Ревде Свердловской области. Тогда у Ирины было семь собак.

– Но в доме случился пожар, и четыре из них погибли в огне, – сожалеет заводчица. – Всех выживших мы перевезли сюда. У моей бабушки был домик в Ростовском районе. Первое время жили там, а потом свой купили.

Местные жители отнеслись к ним дружелюбно.

– Ну а что? Каждый крутится, как может, – считает глава Борисоглебского сельского поселения Сергей Шишкин. – Тем более что найти работу в Краснове практически невозможно.

Правда, сколотить состояние на продаже щенков не получается. Наоборот, одни траты.

Утром и вечером энтузиасты стоят у плиты. На завтрак в собачьем меню – геркулесовая или пшеничная каша с говядиной, ливером, рубцом. Вечером – сквашенное козье молоко. В месяц на питание уходит около 10 тысяч рублей. И это не считая витаминов.

Вопреки всему в питомнике появляются все новые и новые обитатели. Собак с родословной покупают… в кредит. А еще из Краснова и окрестностей исчезли брошенные Жучки и Васьки: бродяжек отогревают и пристраивают в добрые руки.

Тем временем дом, построенный до революции, трещит по швам.

– Нам бы миллион выиграть, – шутит Андрей и, немного подумав, добавляет: – Колодец выкопали бы. А еще баньку хочется, а то каждый раз в райцентр тяжело ездить.

– А может, ну их, собак? – спрашиваю я, пытаясь устроиться на табуретке так, чтобы ножки не угодили в щели в полу.

– Нет, и мысли такой не было, – отмахивается Ирина. – Нравятся нам овчарки, и все тут.

– С ними хоть нескучно, – добавляет Оксана. – А на пенсию дом все равно не отремонтируешь.

Все трое – инвалиды по зрению. Понимают ли собаки, что их хозяева особенные? У заводчиков нет ответа на этот вопрос. Они сходятся в одном: протягивая руку, чувствовать, как в ладонь тычется мокрый нос, – большое счастье.