Глава 31. Максим Шувалов. Музыка, влюбленность и хоккей…

Максим был самым молодым пассажиром на том злополучном рейсе – на момент жуткой сентябрьской трагедии ему исполнилось всего лишь 18 лет. Карьера молодого защитника только начала приобретать видимые очертания, как вдруг все в один момент оборвалось…

Справка Ярославского Региона

Родился 23 апреля 1993 года в Рыбинске. С 9 лет занимался в рыбинской хоккейной школе «Полет» в группе тренера Евгения Александровича Перова. Через три года вместе с наставником получил приглашение из школы «Локомотива» и переехал в Ярославль. Выступал на ведущих ролях в команде своего возраста. В 2008 году дебютировал в составе юниорской сборной России для игроков не старше 16 лет. На драфте КХЛ в 2010 году был выбран «Локомотивом» во 2-м раунде под общим 38-м номером. В том же году дебютировал в Молодежной хоккейной лиге в составе команды «Локо». В 2011-м был включен в юношескую сборную России, а затем вместе с ней завоевал бронзовые медали юношеского чемпионата мира. Перед сезоном 2011 – 2012 годов проходил подготовку вместе с основной командой «Локомотива». Был заявлен тренерским штабом «железнодорожников» в чемпионате Континентальной хоккейной лиге, однако не успел провести ни одного официального матча за «основу». В «Локомотиве» должен был выступать в свитере с номером 52. 

Родители Максима и не помышляли, что их добродушный и застенчивый сын когда-нибудь станет хоккеистом.

…Судьба изначально была благосклонна к мальчику.

– Еще до рождения сына мы решили, что назовем мальчика Артемом, – вспоминает отец Максима Алексей Александрович. – Но когда в роддоме я увидел ребенка, то сразу сказал: «Это не Артем, а Максисим занимался в утреннюю смену, то есть, по сути, по индивидуальной программе – вместе с ним каталось еще пятеро ребят, поэтому тренер его сумел быстро поднатаскать.

Первое серьезное испытание на долю начинающего хоккеиста выпало уже в 11 лет, когда ему предстояло отправиться из родного Рыбинска учиться в Ярославль, в хоккейную школу «Локомотива».

– В 2004 году меня пригласили работать в школу «Локомотива». Вместе со мной в Ярославль поехало неым теплом и заботой. Алексей Александрович и Светлана Ивановна отдавали все свои силы на воспитание наследника. Поэтому от родителей Максим унаследовал самые лучшие качества: силу и настойчивость от папы, обаяние и красноречие от мамы.

– Наверное, мы стремились дать сыну то, чего сами недополучили в детстве, – рассуждает Светлана Ивановна. – Мы надеялись, что в Максиме воплотятся те таланты, которые мы не сумели развить в себе.

И Максим в полной мере оправдал ожидания родителей: мальчик вырос весьма одаренным и физически, и интеллектуально. Оставалось только найти ту сферу, в которой бы Максим мог бы в полной мере себя реализовать. Выбор мальчика пал на хоккей.

– Хоккей появился в нашей жизни удивительно неожиданно, – рассказывает Светлана Ивановна. – Однажды я встретила знакомую, которая начала мне рассказывать о том, как ее сын занимается в хоккейной секции. Она поинтересовалась, не хотим ли мы тоже отдать Максима в хоккей. Я ответила, что хоккей вряд ли подойдет, ведь он у нас был слишком добрым и стеснительным. Я, честно говоря, даже не могла представить Максима на льду с клюшкой в руках. К тому же у него уже был достаточно поздний возраст для хоккея – 8 лет. И вдруг в один из дней он возвращается из школы и говорит, что к ним в школу приходил хоккейный тренер и пригласил его к себе в группу. Я спросила его, хочет ли он пойти, на что он ответил: «Ну, пойдем, посмотрим».

– В 2000 году я набирал группу из ребят 1993 года рождения: ходил по школам, просматривал мальчиков и приглянувшихся приглашал к нам в секцию, – вспоминает первый тренер Максима Евгений Перов. – В одной из школ я обратил внимание на Максима, который сильно выделялся на фоне остальных ребят своим высоким ростом. Я переговорил с учителями и родителями Максима и пригласил его заниматься к нам в «Полет».

На первое занятие во дворец спорта «Полет» Максим по воле случая или какому-то мистическому совпадению пришел в день своего рождения – 23 апреля.

– Максим, по сути, оказался в моей группе позднее всех остальных ребят, – продолжает рассказ Евгений Александрович. – Но он вовсе не был отстающим. За счет своего старания и трудолюбия он быстро догнал всех остальных. Конечно, поначалу ему было сложно. Из-за высокого роста ему чуточку не хватало скоростных качеств, но благодаря своему характеру он постепенно «дошагал» до 1 –2-го звена. Обстоятельный, надежный, он идеально подходил на роль защитника. Среди сверстников пользовался авторитетом, хотя по натуре был очень скромным и молчаливым.

– Он ведь на коньки в 8 лет встал. До этого только один раз на фигурных пробовал кататься, – рассказывает Светлана Ивановна. – Помню, как он впервые вышел на лед в хоккейной амуниции – такой смешной, высокий, несуразный. В школе их разделили на две группы. Максим занимался в утреннюю смену, то есть, по сути, по индивидуальной программе – вместе с ним каталось еще пятеро ребят, поэтому тренер его сумел быстро поднатаскать.

Первое серьезное испытание на долю начинающего хоккеиста выпало уже в 11 лет, когда ему предстояло отправиться из родного Рыбинска учиться в Ярославль, в хоккейную школу «Локомотива».

– В 2004 году меня пригласили работать в школу «Локомотива». Вместе со мной в Ярославль поехало несколько моих воспитанников, в том числе и Максим, – вспоминает тренер Евгений Перов.

– Нас просто поставили перед фактом, что Максим должен ехать в Ярославль и дали сутки на раздумье, – вспоминает события 8-летней давности мама Максима Светлана Ивановна. – Конечно, было страшно отпускать 11-летнего ребенка одного в чужой город. Хотя, безусловно, мы понимали, что такого шанса больше может и не представиться. Мы подошли к Максиму и спросили, поедет ли он в Ярославль. Он ответил: «Если не один, то поеду».

Так 11-летний Максим оказался в одной из сильнейших и перспективнейших хоккейных школ страны. Первый год в новом городе оказался для Максима самым тяжелым. Мальчику, привыкшему к родительской опеке, приходилось теперь приспосабливаться к новым условиям быта в хоккейном интернате. К тому же из-за смены обстановки мальчика еще угораздило подхватить воспаление легких…

– Нужно отдать должное родителям Максима – без их поддержки он бы, пожалуй, не смог добиться таких серьезных результатов в хоккее, – говорит Евгений Перов. – Поначалу он очень скучал по дому, но виду не подавал: желание играть все же пересиливало в нем охоту вернуться домой. С родителями он всегда был на связи, а по выходным они приезжали проведать его в Ярославль.

– Первое время я ездила к нему в Ярославль каждый день: в 5 часов утра садилась на поезд, ехала в Ярославль, там провожала и встречала Максима с тренировки, отводила в интернат и к 11 часам вечера возвращалась домой. А потом через какое-то время, когда Максим попривык и освоился, мы стали навещать его один раз в неделю, – рассказывает Светлана Ивановна.

В составе «Локомотива-93» рыбинский воспитанник не затерялся и быстро вышел на ведущую роль в команде. Кроме того, дебютировал в составе юниорской сборной России. А в сезоне 2009 – 2010 годов можно смело сказать, что Максим был ведущим хоккеистом команды своего возраста: он прочно занял место в первой паре оборонцев и очень серьезно помог партнерам и в открытом чемпионате Москвы, и в финальном турнире юношеского первенства страны.

– Мы всегда опасались, что у Максима может что-то не срастись с хоккеем. Поэтому с детства учили его, что нужно всегда стараться. Мы говорили, что, конечно, всегда поможем ему и поддержим, но добиться чего-то в жизни он может только сам, – объясняет Светлана Ивановна. – И, вы знаете, у него получалось. Я удивляюсь, как у него все могло идти так гладко. Может быть, все дело было в его природном обаянии. Он всегда с легкостью находил общий язык и с учителями, и с тренерами.

– Максим учился в нашей школе с 6-го класса, – рассказывает классный руководитель Максима, учитель английского языка ярославской средней школы № 9 Эльвира Озимова. – Он был очень находчивым и обаятельным мальчиком. Учился прилежно, не опаздывал и всегда внимательно слушал учителя на уроках. Поэтому проблем с успеваемостью у него никогда не было. И с учителями, и с одноклассниками всегда был в хороших отношениях, никогда не спорил и не грубил. На выпускных в 9-м и 11-м классах он у нас номинировался на звание «Мистер улыбка» и «Улыбка выпуска».

– Максим был очень улыбчивым и жизнерадостным ребенком, – поддерживает коллегу учитель истории ярославской средней школы № 9 Светлана Шевченко. – В нем очень удачно сочетались ум и сила. В своем классе он был самым сильным. Например, в ежегодно проводимых на 23 февраля соревнованиях он всегда занимал только призовые места.

– Максим всегда участвовал во всех соревнованиях и конкурсах, проводимых у нас в интернате, – вспоминает воспитатель интерната СДЮСШОР «Локомотив» Людмила Лепилина. – Он был очень старательным, учился без «троек». А сочинения уж какие писал!

– Он, конечно, у нас еще тот разбойник был. Пошутить мог так – не подумаешь, что и шутит! Я учителям в школе всегда говорила: «Вы его наказывайте. А то он вам сейчас разулыбается, вы все растаете!» Один раз он меня попросил сочинение за него написать. Ну, я и написала! Учительница литературы потом на него все удивлялась: «Как, – спрашивает, – тебе такой шедевр удалось написать?» А Максим хоть бы что: «Да на меня, – говорит, – утром вдохновение снизошло. Я сел и написал!» Потом мы к нему на базу приезжаем, а воспитательница ко мне подходит и говорит: «Смотрите, какой у вас сын-то одаренный! Какое он сочинение написал! Слова так и льются из него!» Я говорю: «Ну да, льются… из мамы по вечерам!» – улыбается Светлана Ивановна. – Он ведь, не поверите, до 13 лет у нас в Деда Мороза верил. Ребята над ним уж в интернате подшучивали: «Какой Дед Мороз? Это тебе все родители покупают!» А он им в ответ: «Вам, может быть, и родители покупают. А мне Дед Мороз приносит!» Каждый Новый год писал письма волшебнику, а мы потом с отцом бегали по магазинам, выполняли его заказы.

Фантазеру и выдумщику Максиму было легко и в жизни, и на льду. Безусловно, в становлении и развитии природных талантов мальчику помогали его опытные наставники: сначала Евгений Александрович Перов подарил Максиму путевку в жизнь, потом Евгений Александрович Корноухов развил в защитнике характер, а затем Петр Ильич Воробьев доверил талантливому хоккеисту место в 1-м звене в молодежной команде «Локо».

– Из Максима, безусловно, вырос бы очень талантливый хоккеист, – говорит тренер Петр Воробьев. – Он был запрограммирован играть на высшем уровне. Поэтому любой опытный тренер доверил бы ему место в команде. К тому же у него были отменное здоровье и хорошее домашнее воспитание.

Дебют в Молодежной хоккейной лиге в сезоне 2010 – 2011 годов Максиму удался на славу. Несмотря на свою достаточно низкую результативность, защитник сумел ярко продемонстрировать все собственные навыки и умения на льду и привлечь внимание тренеров основного состава «железнодорожников».

– Максим был защитником неатакующего плана, – объясняет папа спортсмена Алексей Александрович. – Хотя забивать он тоже умел. Помню, однажды он приехал в Рыбинск на Новый год, и местные ребята попросили его им помочь в игре против белгородцев, которые были на два года старше. Так Макс 7 шайб в той игре забросил и 4 передачи отдал. Я аж обалдел! Не узнал сына – такие скорости, такие броски! Тогда-то мы и увидели разницу в уровне подготовки в Ярославле и Рыбинске.

– Когда в основную команду «Локомотива» пришел Вуйтек, он сразу обратил внимание на Максима, – говорит Светлана Ивановна. – Так сын умудрялся по две тренировки в день проводить: и с первой, и со второй командой.

Свободное же от хоккея время Максим полностью посвящал своей девушке – Ольге.

– Впервые с Максимом мы увиделись в клубе, – рассказывает Ольга. – А потом Максим оказался как-то у меня в списке друзей в социальной сети «Вконтакте». Мы начали переписываться, спустя некоторое время договорились о встрече, увиделись, понравились друг другу с первого взгляда и начали встречаться!

История любви Максима и Ольги была похожа на сказку, в которой тесно переплелись чувства, музыка и, конечно же, хоккей.

– У нас были очень трогательные и нежные отношения, – продолжает рассказ Ольга. – Два года наших отношений пролетели как один миг. Вы не представляете, каким Максим был романтиком! Он меня в буквальном смысле покорил своими ухаживаниями. Готов был на руках носить. Постоянно дарил мне какие-то игрушки, цветы, сладости. А однажды утром у себя под окнами я обнаружила любовное послание. Максим на асфальте крупными буквами краской написал: «Олечка! Я тебя люблю! Твой Максим!» Потом надпись стерлась, и Максим все хотел ее обновить. Мы очень дорожили нашими чувствами, не хотели расставаться ни на минуточку. Могли предугадывать поступки друг друга, даже на большом расстоянии. Так как я человек совершенно неспортивный и с детства занимаюсь музыкой, то Максим постоянно рассказывал мне о хоккее, а я в свою очередь объясняла всякие музыкальные тонкости. Максим слушал разную музыку, но в основном рэп и аренби. Мы даже составили список наших любимых песен и исполнителей. Больше всего нам нравилась песня «Хоккеист» в исполнении Ирины Салтыковой. Максим ее часто напевал: «Будет в жизни все у нас о'кей, музыка, влюбленность и хоккей». Это наша песня! Это про нас!

Девушка тоже любила делать приятные сюрпризы любимому: готовила Максиму его любимые блюда и, конечно же, посвящала своему чемпиону песни.

– Однажды я выступала в нашем рыбинском клубе «Авиатор», и Максим пришел меня послушать, – вспоминает Ольга. –  Я решила посвятить любимому ему одну из песен  Елены Ваенги – «Аэропорт». Дойдя до строчки «Где же ты раньше был…», я подсела к нему за столик. Вы бы видели его глаза в это время! Он, конечно, очень смутился, но я видела, как ему было приятно. Все окружающие смотрели на нас и аплодировали. Если Максим уезжал на игры или на сборы, то мы с ним обязательно созванивались по «Скайпу» и вели активную СМС-переписку. Мы должны были знать все друг о друге. Иначе никак!

Лето 2011 года выдалось очень насыщенным для Максима. Связано это было, прежде всего, с тем, что хоккеист был вызван на предсезонный сбор в основную команду. Неподдельный интерес к молодому защитнику проявил новый наставник «железнодорожников» Брэд Маккриммон. Канадец был просто восхищен талантливой игрой начинающего оборонца, поэтому без проблем доверил ему место в составе своей дружины. На предсезонных сборах Максиму посчастливилось поиграть и поднабраться опыта у таких опытных хоккеистов, как Руслан Салей, Карлис Скрастиньш и Павел Траханов.

– На предсезонке он в основном играл в паре с Павлом Трахановым, – говорит Светлана Ивановна. – Он был в восторге от команды, от игроков. Взрослые игроки и тренеры хорошо к нему отнеслись. А Маккриммон и вовсе был восхищен его игрой и манерой катания. Максим постоянно рассказывал о том, кто и что ему сказал или что он сделал на тренировке. Его очень впечатляла игра Руслана Салея и Карлиса Скрастиньша. «Представляешь, – говорит, – Салей с кистей бросает с такой же силой, как я со всего тела! А Скрастиньш может запросто с любого угла площадки по воротам попасть!» На базе его почему-то поселили с Сашей Вьюхиным, и он тоже про него постоянно рассказывал. Говорил, что у него своя пивоварня в Омске и, когда они туда поедут, обязательно в нее зайдут. А еще во время одной из тренировок Максиму удалось обойти на прямой самого Вашичека. Маккриммон тогда сказал: «Вот это да! Вот это мальчик!» А один раз он вместе со Скрастиньшем опоздал на пять минут на тренировку: запутались в группах и вместо льда пошли в тренажерный зал. Максим звонит мне весь взбудораженный, спрашивает: «Мама, сколько хоть сейчас евро стоит? Меня оштрафовали за опоздание». Но он себя успокоил тем, что хотя бы не один опоздал.

Напряженный график тренировок и игр изрядно вымотал Максима. Как отмечают родные, в дни накануне трагедии Максим ходил сам не свой…

– У нас была заведена традиция: в день отъезда и игры мы никогда не созванивались. Максим звонил или писал сообщения уже после приземления. Поэтому последний раз мы разговаривали с ним накануне трагедии – 6 сентября. Он позвонил мне поздно вечером, сказал, что они с Пашей Снурницыным перевезли форму с «Арены» на СК «Локомотив». Голос у него был грустный, ему не хотелось лететь. «Может, меня и не возьмут в Минск. Хотя нет, надо лететь», – сказал он мне в трубку, – вспоминает Светлана Ивановна.

– За несколько месяцев до крушения я заметила, что на одной из наших совместных фотографий изображение Максима как-то странно потемнело. Я очень испугалась и убрала эту фотографию подальше. Только потом я вспомнила про этот плохой знак, – рассказывает Ольга. – Последние три дня мы провели с Максимом вместе в Ярославле. Это были счастливейшие дни в нашей жизни. Дни длились необычно долго, и нам не хотелось, чтобы они вообще заканчивались. Последний раз мы виделись накануне катастрофы – 6 сентября. Максим встретил меня из университета, потом отвез домой, а вечером мы вместе с Алексеем Александровичем проводили его на базу. Максим должен был выходить, но мне почему-то не хотелось его отпускать. Мы непривычно долго прощались, как будто бы знали, что больше не увидимся… На следующий день мы еще раз разговаривали по телефону. Последние слова, которые он мне сказал: «Я безумно тебя люблю, Лель!» На этом мы с ним попрощались. А в 15.58 от него пришло последнее СМС: «Люблю! Вылетаем». Но я не успела ему на него ответить.

Из всех поездок Максим всегда привозил мне разные подарки: духи, статуэтки, магнитики. Но с последних швейцарских сборов он почему-то привез мне фигурку ангела, сидящего на сердце. Я бережно храню эту статуэтку. Этот ангел напоминает мне о Максиме. Он мой ангел-хранитель…