Глава 34. Юрий Бахвалов. Человек-море

Более отзывчивого и доброго человека, чем Юрий Алексеевич Бахвалов, в команде «Локомотив», наверное, просто не было. Настоящий мастер своего дела, он работал на благо родного клуба, не жалея ни сил, ни времени.

Справка «Ярославского Региона»

Родился 20 апреля 1964 года в Ярославле. В юношеском возрасте занимался греблей на байдарке. В 1990 году окончил Ярославский государственный медицинский институт по специальности «терапевт». В 1992 году прошел дополнительную специализацию по мануальной терапии. В 1996 году устроился массажистом в хоккейный клуб «Торпедо» («Локомотив»). Работал сначала со второй, а затем с первой командой. Совмещал массаж с обязанностями клубного видеооператора. Юрий Алексеевич Бахвалов – чемпион России (2003), двукратный серебряный призер чемпионата КХЛ (2008, 2009), двукратный бронзовый призер чемпионата КХЛ (2005, 2011), бронзовый призер Кубка Шпенглера (2003).

Юра родом из обычной рабочей семьи. Он с детства тянулся к спорту, с утра и до вечера мог пропадать с друзьями во дворе, придумывая для себя массу разных занятий.

– Не знаю уж как, но Юре всегда с удивительной легкостью удавалось притягивать к себе людей, – рассказывает мама Лидия Никитична. – Он в детстве ладил со всем двором. У нас в доме жили еще несколько ребят Юриного возраста, и они все крепко дружили между собой. Сын был у них главным заводилой. Юра всегда защищал честь родной школы на общегородских и районных соревнованиях и даже сам соорудил турник во дворе, они с ребятами на нем подтягивались. Лето в основном проводил у бабушки в деревне. Там тоже всех мальчишек на уши ставил: то сокровища ходили искать, то еще что-нибудь интересное придумывали. Однажды даже нашли, правда, не сокровища, а старую пожарную каску.

В школе к Юре все относились с особой теплотой и любовью. И хотя проблем с успеваемостью по основным учебным дисциплинам у мальчика никогда не было, тем не менее любимым предметом, разумеется, всегда была физкультура. Неудивительно, что по окончании школы Юрий решил пойти в педагогический институт на факультет физического воспитания, чтобы в будущем стать преподавателем физкультуры. Однако юношеским мечтам не суждено было сбыться.

– Дело в том, что у сына еще в детстве появились небольшие проблемы со зрением, поэтому, когда он принес документы для поступления в педагогический институт, медицинская комиссия не допустила его до вступительных экзаменов, – продолжает свой рассказ Лидия Никитична. – Тогда Юра поступил в автомеханический техникум.

Там Бахвалов проучился всего год, в мае 1982-го его призвали в армию. Через два года он вернулся домой в звании сержанта.

– Никогда не забуду, как мы ездили на присягу, – вспоминает Юрина мама. – После присяги должна была состояться торжественная церемония возложения венка. Заиграла музыка, офицеры взяли венок, и диктор стал перечислять их имена. И как же я была удивлена, когда увидела в конце шествия своего Юру. Здесь уж я не смогла сдержать слез. Представляете, он был единственным среди рядовых, кому доверили такую почетную миссию. В армии у него все было хорошо. Он служил в топографических войсках, и ему даже нравилось. И не знаю уж, как так получилось, но под конец службы он решил, что как только вернется в Ярославль, будет поступать в медицинский институт. В одном из писем он написал: «Пришлите учебники. Буду готовиться к экзаменам». Мы его даже пытались отговорить. Объясняли, что время уже упущено, что поступить в мединститут совсем нелегко.

Но Юра настоял на своем. Он успешно сдал все вступительные испытания и поступил на лечебный факультет.

– С Юрой мы были знакомы с детства, – говорит подруга Ирина Пилюгина. – Дело в том, что моя соседка – родная сестра Юриной мамы. Поэтому мы часто с ним пересекались. А потом так получилось, что мы оказались с ним в параллельных группах в вузе. С тех пор стали хорошими друзьями. Вместе готовились к экзаменам, ходили на пары, гуляли. А еще очень любили зимой вместе кататься на лыжах в Брагине. И однажды с нами даже приключился забавный случай. Мы, как обычно, договорились встретиться с ним на улице Урицкого, чтобы потом пойти покататься. Но в тот день ударили сильные морозы. Так как телефонов в то время еще не было, а подвести друг друга мы, разумеется, не могли, то к обговоренному времени оба приехали в назначенное место. Раз уж приехали, решили не отменять и наши планы. Катались целый день, а уже когда возвращались домой, я вспомнила, что прихватила с собой из дома две мандаринки – на Юру и на себя. Но когда я их достала, оказалось, что они заледенели, как камень. Мы часто вспоминали этот случай и смеялись. С тех пор мандарины у меня ассоциируются не как у всех – с Новым годом, а именно с Юрой. Он был особенным человеком. Таких, как он, почти не встретишь в наше время. Юра был чистым, искренним, светлым. У него была харизма. Я порой думала, что Юра вообще не из нашего мира.

– Мы познакомились с Юрием в колхозе на первом курсе вуза, – вспоминает друг Дмитрий Моисеев. – Однако тесно общаться и дружить стали уже на старших курсах. Мы оба увлеклись массажем и познакомились с одним очень хорошим специалистом. Стали ходить на курсы, а потом устроились работать массажистами. Юре, можно сказать, от природы было дано стать классным специалистом. Он обладал удивительными качествами: внешним спокойствием и огромной внутренней силой. Я бы сравнил его с морем, которое вроде и спокойно на первый взгляд, но внутри таит в себе такую силу, которая не подвластна никому и ничему. Он притягивал людей внутренней энергетикой, мог с легкостью установить контакт и найти общий язык абсолютно с любым человеком.

Где только не довелось поработать Юрию в качестве массажиста! Сначала это были частные физкультурно-оздоровительные комплексы, а потом и собственный массажный салон.

– Так получилось, что в течение одного рабочего года мы с Юркой по 2 – 3 раза ездили в длительные командировки по городам России и ближнего зарубежья, – поясняет Дмитрий Моисеев. – Мы заключали договоры с различными организациями, потом выезжали на место, где работали, посещали семинары, общались со специалистами. В общем, набирались опыта. И вскоре после этих поездок Юра начал меняться. Общаясь с экспертами, познакомившись с различными техниками массажа, Юрка сумел сделал мощный рывок вперед. Дело в том, что каждый из нас пытался понять все, чему учили и о чем нам рассказывали, и оценивал по-своему. Юра же в силу своего характера не пытался анализировать эти знания абстрактно, а доверялся своим ощущениям и чувствам, став своего рода, если хотите, художником человеческих тел. У него выработался стиль. Он научился прислушиваться к тому, что чувствует сам, и предполагая, что то же чувствуют его пациенты. К тому же, несмотря на то, что он был очень сильным человеком, у него были удивительно мягкие руки. Его пациенты даже не испытывали во время массажа болезненных ощущений. А потом Юра постепенно начал замыкаться в себе и в своей работе. Наша компания стала распадаться, и он принял решение перейти на работу в хоккейный клуб «Торпедо».

Однако вскоре один знакомый массажист предложил ему поработать в Словакии, и Юра согласился, оставив на некоторое время хоккейную команду.

Из той поездки Бахвалов вернулся безумно довольным и собирался ехать еще, но почему-то у него не получилось. Тогда он без всяких раздумий вернулся на прежнюю работу в хоккейный клуб.

Юре очень нравилось работать в составе команды. Можно даже сказать, что клуб стал для него вторым домом.

– Хоккейный клуб – это ведь, по сути, замкнутый мирок, изолированный от всего остального мира. И он идеально подходил для Юры. Он мог уйти от всех проблем и полностью погрузиться в работу, – объясняет Дмитрий Моисеев. – Игры, тренировки, переезды, перелеты – Юра практически не бывал дома. Многие не выдержали бы такого напряжения, но только не Бахвалов. Во время наших редких встреч он всегда с радостью рассказывал про команду, про то, что и как делает.

– Юра очень был доволен своей работой, – говорит Лидия Никитична. – Хотя семье было нелегко выдерживать его постоянные отъезды на игры и сборы. Он прекрасно находил общий язык со всеми хоккеистами, очень переживал, когда кто-нибудь получал травмы. А Саша Беляев, Андрей Зимин, Женя Сидоров и Слава Кузнецов были его лучшими друзьями. Юра тепло относился к легионерам. Прекрасно общался с Сашей Галимовым и Ваней Ткаченко. Бывало, спрошу его: «Откуда едешь?», а он в ответ: «Да с Ваней Ткаченко посидели, кофе попили».

Но даже несмотря на напряженный график работы, Юрий всегда находил время для своих близких.

– Юра был очень заботливым и внимательным, – не может сдержать слез мама. – Из всех поездок обязательно звонил, интересовался, как у нас с отцом здоровье. Если какие-то проблемы возникали, то всегда находил время, чтобы помочь. К врачам знакомым отвезет или сам полечит. С младшим братом Сашей всегда был дружен. Не знаем теперь, как нам дальше жить без Юрочки…

– Юра был одним из лучших наших массажистов, – говорит тренер Анатолий Хоменко. – Он, по сути, стал для команды вторым доктором: владел профессиональными навыками и был отличным специалистом в своей области. По характеру очень спокойный, добродушный, отзывчивый человек. В любое время дня и ночи всегда мог прийти на помощь.

– Он жил хоккеем, – с трудом подбирает слова Ирина Пилюгина. – Всегда говорил: «Ты обязательно должна сходить на хоккей!» И хотя у меня муж – большой поклонник хоккея и «Локомотива», зная себя, я бы никогда эмоционально не смогла усидеть в толпе болельщиков на трибуне. Это не по мне. Я по телевизору-то хоккей не могу смотреть, не то что на трибуне. А Юрка всегда уговаривал: «Ну пойдем! Тебе понравится!»

– Юра в любой ситуации был спокоен, – рассказывает Дмитрий Моисеев. – Он даже на дороге вел себя очень терпеливо. Никогда ни на кого и ни на что не раздражался, не кричал: «Эй, козел, ты куда поехал!» Боже упаси было услышать от Юрки такие слова. Он просто вел машину, как абсолютно уверенный в себе и своих силах человек. Не зря девчонки в университете прозвали нас с ним «слонами». Своим спокойствием он внушал уверенность и окружающим. Поэтому, если мы куда-нибудь шли или ехали, я всегда знал, что в случае чего Юрка выручит или поймет. Например, однажды, еще в студенческие годы, мы с ним как-то сплавлялись по реке на байдарке. Мы плыли весь день, и к вечеру я просто выдохся. Вытащили байдарку на берег и начали разбивать лагерь. Как только все установили, я просто упал в палатку и крепко уснул. Проснулся через несколько часов, почувствовав запах еды. Оказывается, Юрка, пока я спал, раздобыл где-то дров, развел костер и приготовил ужин, хотя устал ничуть ни меньше меня. Потом мы снова отправились в долгий пеший переход с байдаркой и с рюкзаками, и Юра опять помогал мне всю дорогу и подбадривал. За весь поход я не услышал в свой адрес от него ни одного упрека. И так было всегда и везде с ним – спокойно и надежно. Единственное, пожалуй, слабое его место – укачивало в самолетах. Страха перед полетами он не испытывал, но вот как Юру укачивало, я видел сам несколько раз. Однажды мы летели в Белоярск на маленьком винтокрылом самолете и попали в большую пургу. Самолет мотало со страшной силой, наизнанку вывернуло почти всех. Юрку после приземления я сам сводил по трапу под ручку.

– Из-за того, что у Юры отчество Алексеевич, в университете мы часто сравнивали его с первым в мире космонавтом Юрием Гагариным, – говорит Ирина Пилюгина. – Кто бы мог подумать, что жизнь нашего Юрки, так же как и жизнь легендарного тезки, оборвется на взлете…