Лесная тяга

Пошехонский егерь Юрий Яковлев рассказал о погоне за волками, почти ручном кабане Кузе и как в нем уживается любовь к животным с необходимостью охотиться на них

– Если тебя все время в лес тянет, ты природу уважаешь, животных жалеешь, при этом знаешь все правила охоты, значит, ты егерь, – по простому объясняет суть своей профессии Юрий Иванович, наклоняясь над свежими следами, которые на снегу оставили какие‑то неведомые нам зверушки. Нам неведомые, а Яковлеву достаточно беглого взгляда, чтобы с уверенностью сказать: – Так, сюда два молодых кабанчика приходили. Недолго пробыли. Посмотрели, что все съедено, и ушли в лес. А вот тут рыжая кумушка наведывалась, тоже что‑нибудь вкусненькое искала.

Имя зверя

Подкормочная площадка, куда с таким удовольствием наведываются животные, – своеобразная столовая для лесных обитателей. В Пошехонском охотничьем хозяйстве такие в основном предназначены для кабанов. Чтобы дикие свинки не оголодали в лютые холода, когда мерзлую землю рыть весьма затруднительно, под специальным навесом для них рассыпают овес, кукурузу, картофель. На каждую площадку, а таких у Юрия четыре, – по 100 килограммов в неделю. «Накрывать стол» им будут до марта. А весной вспашут и засеют специальные кормовые поля. Собирать урожай овса туда наведывается уже пол‑лесного царства: кабаны, лоси, медведи и лисы (последних сюда привлекает, конечно, не растительная пища, а мыши‑полевки). Семь таких полей разбросаны по 9 тысячам гектаров. А егерь, который ведает этим обширным куском родины, один. На помощь приходят разве что местные охотники за возможность получить скидку на будущую добычу.

– Лосей мы тоже подкармливаем, – продолжает описывать свои лесные будни в прошлом дорожный рабочий, а последние 18 лет егерь Юрий Яковлев. – Для них устраиваем так называемые солонцы. Это кормушка, которую мы чаще всего вырезаем из заднего колеса трактора. Туда закладываем соль – по 30 килограммов два раза в год. Сохатым минералы необходимы. Да и зайчик, кабан – все прибегают полакомиться.

Диких животных, по словам егеря, важно «не закормить», как домашних. Все‑таки регулярно на них открывается охота, и приручать их совсем ни к чему. Но егерю ничто человеческое не чуждо, и соблюдать это правило получается не всегда.

– Бывает, только корм высыплешь, а свинка со своими сигалеточками – приплодом этого года – уже бежит. Или постучишь по кормушке, они тут как тут, – увлеченно рассказывает егерь. – Но особенно я пару лет тому назад привязался к одному кабанчику, даже имя ему дал – Кузя. Сразу его узнавал – по повадкам, даже по тому, с какой стороны и в какое время выходил кормиться.

Но вот наступил сезон охоты, и бедный Кузя стал чьей‑то добычей.

– Я тогда очень расстроился, – признается Яковлев. – Даже в своем егерском дневнике записал: «Сегодня был отстрелян мой любимый кабан Кузя».

Вообще всех животных жалко бывает.

Охота пуще неволи

Жалость жалостью, но егерь, кроме всего прочего, обязан следить за охотниками и помогать им в отстреле этой самой дикой живности. До 1 января, например, идет охота на лося.

– Деревенские до сих пор добывают зверя больше для пропитания. Помогают мне весь год: поля сеять, корм развозить, а потом им на бригаду как бы бонус, скидка на лицензию, – рассказывает Юрий Иванович. – А вот богатые стрелки, у которых нынче такое хобби модное, любят разгуляться. За ними особый, жесткий контроль нужен.

В первую очередь друг лесного братства заботится, чтобы охотники не покушались на корову. Отличить, говорит, легко: с сентября по ноябрь у самца – рога, а самка всегда без них.

– Тем более если видите, что с телятами идет, ну не стреляйте, будьте людьми! – призывает всех охотников егерь.

Браконьеров тоже хватает. В основном ловят их на мелких нарушениях. За кабана же, отстрелянного без лицензии, предстоит административная ответственность, а за лося или медведя – уже уголовная и вплоть до лишения прав охоты. Яковлев жалуется: мол, все бы хорошо, и работа любимая, да только никакой поддержки нет, хозяйство существует исключительно за свой счет: основной доход от охоты на кабана и лося. Кроме того, прав у егеря мало.

– В советское время наш брат имел право хотя бы протокол составлять на нарушителя. Его сразу на ковер, и на работе выговор, – объясняет Юрий. – А теперь, поймав браконьера, только письмо составить могу или позвонить в органы. К тому же одному работать все равно тяжело. Если какое нарушение, часто свидетель нужен, а где его посреди леса взять?

Вне лесного закона

А вот чтобы начать бороться с буквально свинским поведением волчьих стай, свидетельские показания не нужны. По правилам егерь может отстреливать лютого зверя круглый год – слишком уж много бед он приносит мирному лесному социуму.

– Волки вне закона, они уничтожают всех животных на своем пути – от зайцев до взрослых лосей, – рассказывает егерь. – Последних они берут измором: гоняют всей стаей, пока сохатый не упадет без сил. Потом уже вгрызаются насмерть.

Но не уважать такого умного, свободолюбивого, выносливого и красивого зверя нельзя, считает егерь. Поэтому война с ним идет как с равным противником.

– Охотиться на волка очень трудно: его сложно догнать, только по снегу появляется шанс. Это занимает много времени, сил, да и бензин нужен, в конце концов. Но если стаю просто прогнать и оставить в покое, серые бандиты обязательно вернутся и опять начнут убивать.

Поэтому погоня за волками порой длится неделями, а то и месяцами, как это было несколько лет назад.

– К нам в лес со стороны Вологды забрели матерый волк, волчица и шестеро их подросших щенят. Страху наводили по всей округе, только растерзанных лосей нашли шесть туш. Вот мы с одним охотником на «Буране» по снегу выследили зверей и начали преследовать. От нашей деревни уже на 70 километров уехали, возвращаться домой смысла не было. Поэтому спали там, где ночь застанет. Старались найти какой‑нибудь заброшенный дом, лишь бы крыша над головой была. Укладывались прямо в одежде, только утром чуть ли не отдирали себя от примерзшей стенки.

Устали, обросли бородами, но волков догнали, одного за другим.

– Этот зверь не сдается до последнего, даже когда совсем рядом с ним раздаются выстрелы и он оказывается в ловушке, – с уважением вспоминает егерь своих побежденных врагов.

С недельными экстремальными «командировками», ночной охотой да и вообще лесной жизнью семья Юрия давно смирилась. Жена уже не предъявляет никаких традиционных женских претензий: мол, где тебя носит? Знает, для мужа лес – второй дом. Ну а сын даже пошел по стопам отца: в свои 19 лет уже осваивает егерское дело.

О противоречиях своей профессии сам Юрий рассуждает так:

– Тут все непросто: егерь должен животных любить, охранять, а в нужный момент помочь убить, вот ведь как…

Может быть, это и есть один из лучших примеров такой любви, которая требует жертв.