Чужие среди своих
Больше двадцати ростовцев вынуждены ютиться в монастырских кельях и башнях
Одна из четырех угловых башен Петровского монастыря в Ростове. Лестница в деревянной пристройке, как палуба попавшего в шторм корабля, дала крен. На площадке пылится сундук с потускневшей металлической обивкой, может быть, даже не из прошлого столетия. Над дверью в уборную – пожелтевшая памятка с «Правилами пользования и содержания жилого помещения», утвержденными еще при Сталине. А этажом выше в выбитое окно с улыбкой поглядывает голливудский «гладиатор» Рассел Кроу. Постер с его изображением прилепили к стене явно не монахи.
– На месте монастыря раньше пивзавод был, – заподозрив вторжение незнакомцев, в полумрак «подъезда» выныривает 71-летняя Альбина Егоровна Трусова. – А тут люди жили. Раньше-то народу много было. А теперь кроме нас только иноки, да и те внизу.
С высокой колокольни
Осенью прошлого года в доме семьи Трусовых на улице Ленинградской случился пожар. Местный батюшка предложил погорельцам пусть и убогий, но хоть какой-то угол.
В кухне есть все, но в игрушечных масштабах. Крохотный холодильник, такая же электрическая плитка. И вообще здесь лучше держать руки по швам – того и гляди смахнешь какую-нибудь кастрюлю или споткнешься о табуретку. В комнате по диагонали разложено кресло, по стенам – две кровати. На одной лежит лицом к стене 74-летний Борис Константинович Трусов, инвалид I группы. Ходить не может.
– Дочка забрала бы нас, – утешает себя Альбина Егоровна. – Но Борю-то туда разве можно? Это раз, а, во-вторых, я наш дом восстанавливаю.
В другой угловой башне на 32 квадратных метрах прописаны 6 человек.
– Когда с мужем разошлась, встала в очередь на квартиру, – хозяйка Елена Наседкина рада гостям. – И вот в середине 1990-х годов мы получили то, что получили.
Первым делом Елена принялась разгребать Авгиевы конюшни: на первом этаже прежние жильцы держали скотину. Усилиями женщины и ее троих детей хлев превратился в кочегарку, кухню и спальню одновременно. Во время ремонта им пришлось жить всей гурьбой на втором этаже. На электропроводку деньги наскребли не сразу, первое время засыпали, задув свечу. Топить тоже было нечем, поэтому ребята ходили в лес за хворостом.
– Это потом уже котел угольный поставили, плитку газовую (правда, газ только баллонный). Денег-то сколько сюда вбухали! – говорит Елена.
Тем больнее ей видеть, как дом рушится на глазах. На втором этаже и без того шаткий пол как будто парит в воздухе – щели зияют на стыке со стенами. Стены тоже сплошь в трещинах, их затыкают старой одеждой. С дымовой трубой полная труба. Дом №15 по улице Ленинградской, по словам Наседкиной, признали аварийным еще в 2008 году. Но чиновникам по-прежнему плевать на его жителей с высокой колокольни.
Священная война
Если в Петровском монастыре иноки и миряне пока попросту не замечают друг друга, то в Богоявленском Авраамиевом параллельные прямые стали то и дело пересекаться.
– Даже воду нам не дают подвести! Так на колонку и мотаемся, – жалуется пенсионерка Алла Николаевна Павлова из квартиры №30. Накинув куртку, она стоит на покосившемся деревянном крыльце. Рядом в снегу тонет «шестерка» с выбитыми стеклами. Чуть поодаль белеет Богоявленский собор. – Попреки приходится выслушивать: «В штанах не ходи…».
До 1929 года в доме №32 по улице Желябовской были кельи. Потом – общежитие для рабочих льнопрядильной фабрики «Рольма». Кроме Аллы Павловой, четырех ее родственников и еще двух горожан, прописанных в соседней квартире, мирян в обители нет. Но и те, по словам управляющего делами монастыря Александра Калинина, доставляют немало хлопот.
– Семье Прусаковых из 32-й квартиры мы купили новую двухкомнатную с частичными удобствами, – вспоминает Александр Владимирович. – Туда переехала женщина с двумя детьми. Мы уже ждали, что за ними последует и ее супруг. Но она с ним вмиг развелась, и вот он со своей матерью по-прежнему тут.
А жители 30-й, по мнению Калинина, слишком уж притязательны.
– Мы предлагали две «двушки». Но им, видимо, сразу три квартиры надо, причем не б/у, а новые, – предполагает он. – Только как они не поймут, что в этом здании нельзя больше оставаться? Оно же с XVII века! Не раз горели перекрытия – между этажами и чердачное, а деревянные балки жучок съел.
Единственный, кому без труда удается сохранять душевное равновесие, – 9-летняя Таня Галченкова, внучка Аллы Николаевны.
– Веселая такая, жизнерадостная, – мать Евдокия, келарь, очень тепло относится к девочке. – Она и в трапезную забегает угоститься, и в храме частенько появляется.
Расселять нельзя сносить
В Авраамиевом монастыре жилые помещения мирян тоже признаны аварийными. Но своими силами переселить людей из опостылевших стен ростовские власти не в состоянии. Единственный шанс – воспользоваться средствами по 185-му ФЗ «О Фонде содействия реформированию ЖКХ».
– Но в данном случае аварийный дом нужно расселить, снести и оформить освободившийся земельный участок под застройку, – объясняет первый замглавы администрации Ростова Надежда Соколова. – А здания, о которых идет речь, являются памятниками архитектуры, да еще федерального значения. Сносить их нельзя. В этом и главная сложность.
В администрации Ростова возлагают надежды на областную целевую программу «Реализация приоритетного нацпроекта «Доступное и комфортное жилье – гражданам России» на территории Ярославской области на 2011 – 2015 годы».
– В эту программу мы и планируем включить те самые квартиры, – уточняет Соколова. – Людей расселим и памятники ликвидировать не придется.
На покупку нового жилья для тех, кто волею судьбы «заперт» в ростовских обителях, в том числе Рождественском монастыре, необходимо 32 миллиона рублей. С учетом того, что по программе 80% финансирования приходится на областной бюджет, городские власти готовы выделить 6,5 миллиона, подчеркивает Надежда Соколова.
А тем временем мирские насельники келий и башен не просто дрожат за собственную жизнь, так еще и, по их мнению, платят лишнее.
– За содержание и ремонт жилья берут 46 рублей каждый месяц. А то и больше! – удивляется Елена Наседкина.
– Хотя никто сюда даже не приходит, – уточняет ее супруг.
– Ну почему же? Приходил давеча какой-то мужик из управляющей компании, сказал: «Как вы здесь живете?». И ушел.
Александра СМОЛЯР
Комментарии: