Преступление и награждение
В память о 25-летии аварии на Чернобыльской АЭС ликвидаторам ее последствий вручили юбилейные медали. Чтобы все регалии нашли своих героев, одну пришлось везти в места не столь отдаленные
«Вряд ли это повлияет на амнистию, – задумчиво рассуждал руководитель рыбинского общества «Союз «Чернобыль» Александр Мышкарев по пути в колонию строгого режима. – Но пусть человек знает, что его служба не забыта».
В руках у Александра Владимировича коробочка, в ней – юбилейная медаль в виде Георгиевского креста и удостоверение на имя Владимира Богомазова, отбывающего срок в рыбинской колонии строгого режима №2 . Мышкарев убежден, что награда должна найти своего героя, пусть даже за колючей проволокой.
– На моей памяти, за одиннадцать лет службы, такой прецедент возник впервые, – признался начальник пресс-службы УФСИН по Ярославской области Александр Круглов. – Но сомнений, разрешить или нет посещение заключенного для его награждения, у нас не было: совершенное бывшим ликвидатором преступление не умаляет его прежних заслуг.
На момент нашего приезда выяснилось, что Богомазов находится в тюремной больнице, в нескольких километрах от самой колонии. Вместе с ее сотрудниками, которые решили запечатлеть необычное событие на видео, мы отправились туда.
– Вообще-то у нас специализированная психиатрическая больница, к нам заключенных со всей России присылают, – рассказывал начальник больницы Андрей Загаров, ведя нас по территории, где еще сохранились корпуса времен Волголага. – Но Богомазов в соматическом отделении, сейчас мы его приведем.
Процедура награждения прошла в больничном зале заседаний и заняла несколько минут. Двое конвойных ввели виновника торжества, одетого в черную форму, на груди – бирочка с именем. Явно смутившись, он замер в углу. Александр Мышкарев сказал несколько слов, вручил медаль и пожал руку. Начальник больницы пожелал здоровья. Затем было разрешено пообщаться.
– Меня забрали в Чернобыль от военкомата летом 1986 года, в первые же месяцы после катастрофы, – Владимир растерянно отвечает на вопросы, постоянно переводя взгляд с коробочки с медалью на видеокамеру и, судя по всему, в происходящее ему верится с трудом. – Месяц пришлось работать рядом с четвертым реактором, вокруг которого сооружали саркофаг. Моей задачей было дезактивировать конвейер.
По транспортной ленте в реактор поступали металлическая мука, свинец, строительные материалы – все то, чем его пытались засыпать. Если бы конвейер постоянно не омывали водой, он и сам быстро превратился бы в огромный источник радиации.
– Для защиты нам выдавали только солдатские респираторы, – вспоминает Владимир. – Но толку от них мало, марлевые повязки лучше помогали. А вообще никакой опасности тогда не ощущал. Помню, когда приехали, вокруг птички пели, даже ласточки птенцов на реакторе вывели. Только во время поездок по Припяти становилось не по себе: вроде бы повсюду следы жизни, белье на веревках развевается, какие-то вещи лежат, и ни одного человека вокруг, пустынные улицы.
Действие радиации дало о себе знать только через пять лет, когда, живя в Ярославле, Богомазов работал водителем. Начались сильные головные боли, перед глазами все кружилось.
– У многих ликвидаторов со временем стало возникать такое специфическое состояние – немотивированная слабость, – прокомментировал председатель ярославской областной общественной организации «Союз «Чернобыль» Владимир Клемин. – У кого-то нарушилось кровоснабжение мозга, некоторые по этой причине стали инвалидами.
О том, как попал в места лишения свободы, Богомазов рассказывать не стал, сославшись на проблемы с памятью. Только пожалел, что потерял столько лет жизни и не обзавелся семьей.
– Я здесь уже десятый год, осталось еще три с лишним, – неохотно говорит бывший ликвидатор. – Подробности не хочу вспоминать.
Во время визита выяснилось, что в этой же больнице, в отряде хозобслуживания, отбывает наказание еще один чернобылец, не попавший ни в один из наградных списков.
– Нужно узнать подробнее, возможно, дело в том, что он не из нашей области, – переживал всю обратную дорогу Александр Мышкарев. – Думаю, мы и для него медаль найдем, а то как-то нехорошо получается…
Конечно, сам по себе юбилейный знак в денежном эквиваленте стоит недорого – 500 рублей. Но ценность его в другом: напомнить человеку, даже очень серьезно оступившемуся в жизни, что он способен на подвиг. Хотелось бы верить, что эта маленькая медаль, врученная в столь нетипичной обстановке, окажется весомым аргументом, когда Владимир Богомазов выйдет на свободу и будет решать, как ему жить дальше.
Анна КОУЗОВА
Комментарии: