Александр Прохоров: «Россияне начали уставать от застоя»

Эстетически нынешняя государственная система, устройство общества не нравятся уже очень многим

В четверг, 9 сентября, в Ярославле откроется II международный политический форум «Современное государство: стандарты демократии и критерии эффективности», одна из секций которого будет посвящена проблемам модернизации. О том, какие формы эта модернизация может принимать в современном мире, рассказывает к.э.н., доцент кафедры управления экономического факультета ЯрГУ им. Демидова Александр Прохоров.
– Александр Петрович, в своей книге «Русская модель управления» вы утверждаете, что в России исторически сложилась маятниковая система управления, при которой страна развивается рывками, периодически чередуя застой и модернизацию, и необходимость ее уже остро ощущается. Так вот, если следовать вашей логике «российского маятника», мы сейчас живем в эпоху глубокого застоя… – Страна действительно в 90-е годы «откусила» огромный кусок западной цивилизации. Настольно большой, что мы до сих пор не можем его «переварить». Поэтому в нулевые годы начался период нового застоя. Он не был навязан России сверху. Народ сам сознательно поддержал руководящую линию и сделал выбор добровольно. Вспомните, как мы жили в «тучные годы», да и сейчас грех жаловаться. Даже те, кто ропщет против эстетики нынешней власти, отсутствия демократии, до сих пор сохранившегося совкового образа жизни, в душе не хотят перемен. Да, у нас очень большая разница между самыми богатыми и всеми остальными. И все же россияне живут незаслуженно богато по сравнению с тем, как они работают. За такую же интенсивность и квалификацию труда украинцы, белорусы, молдаване получают значительно меньше. В Восточной Европе уровень жизни ненамного выше нашего. Румыния – беднее. Польша – побогаче, но зато работают поляки гораздо эффективнее!
Эффективность труда – это не только инновационные технологии. Это еще и умение работать честно, упорно и добросовестно. А у нас этот базис отсутствует, поэтому экономика буксует. Мы все еще живем на нефтяные и газовые деньги, проедая их. Теряется привычка зарабатывать трудом. При этом россиянин сам по себе вполне конкурентоспособен. Но для того чтобы его знания и навыки были востребованы, ему нужно уехать из страны. Обиднее всего, что паразитический, дармоедский по сути образ жизни ведет к деградации.
Эстетически нынешняя государственная система, устройство общества не устраивают уже очень многих. Но желудок говорит: от добра добра не ищут. Желудок «голосует» за застой. Рано или поздно россияне устанут быть такими. Они уже начинают уставать. Особенно это заметно, когда обращаешься к тем слоям населения, которые обычно первыми «просыпаются от застоя». Это молодежь, интеллектуалы, художники, кинематографисты.
– А власть? Ведь президент транслирует необходимость модернизации!– Дмитрий Анатольевич «укоренен» в тех слоях населения, которым модернизация ближе. Но большинству из тех, на кого опирается Кремль, она не нужна. Она лишит их власти и собственности, а некоторых обречет на нары, ведь сейчас в России коррупция, по самым скромным подсчетам, «съедает» 30 процентов ВВП. Да и рядовые граждане боятся социальных потрясений. Поэтому так велики вливания в «сохранение стабильности», а по сути – в сохранение застоя. Обществу это обходится чрезвычайно дорого в смысле углубления цивилизационной отсталости от Запада, неконкурентоспособности практически во всех сферах. Тренд на модернизацию сформирован, но неизбежное свершится, по-моему, уже не при нынешнем поколении правящей элиты. Так, диссиденты начали расшатывать СССР в 60-е годы прошлого века, и только через три десятка лет он пал. Солженицыну нужно было написать «Архипелаг Гулаг», чтобы спустя продолжительное время коммунизм рухнул. То же и сейчас.
– Почему так сложно идет процесс раскачивания маятника?– Потому что это этап всемирной глобализации, которая по внутренней своей сути для России «неорганична». Не случайно она так долго ей сопротивлялась. Замечу, что глобализацию воспринимает как тотальную несправедливость значительная часть населения земного шара. Ведь принципы, по которым перераспределяются имущество и ресурсы в глобальном мире, не соответствуют их этике. Эти прин­ципы выработаны небольшой частью человечества, костяк которой составляет англосаксонский мир. Глобализация справедлива с точки зрения британцев, канадцев, американцев, австралийцев. Она менее справедлива, но в целом приемлема с точки зрения немцев, голландцев, французов. Она скорее несправедлива с точки зрения русских, бразильцев. А жители исламских стран, живущие традиционным укладом, ее отвергают принципиально.
Для каждого общества справедливо то, что соответствует его этической системе. Психологи, пытаясь отнести человека к той или иной культуре, проводят такой тест. Они задают вопрос: если будут тонуть ваша мать, жена и дочь, кого из них вы броситесь спасать прежде остальных? Европейцы и американцы «спасают» дочь. Русские обычно тоже – они тяготеют к европейской культуре. А, скажем, представители исламских народов или китайцы сначала позаботятся о безопасности родительницы. Носители же романской культуры – испанцы, латиноамериканцы – обычно «спасают» жену, если у них хорошие отношения с супругой. Этот пример показывает, что в одинаковых ситуациях люди разной ментальности действуют совершенно по-разному.
Российские коммунисты довольно долго и успешно боролись с попытками втянуть их в мировой рынок, в мировую цивилизацию. Они создали в России псевдонаучную модель государственного устройства, теоретической базой для которой была фактически новая религия, соответствующая этическим основам православия. Человек, выросший в православной этике, православной культуре, легко воспринимал коммунистические ценности. Но россияне переросли эту систему ценностей, потому что эти правила затрудняют жизнь в современном обществе. Вскоре после этого обрушился Совет­ский Союз.
– Он пал потому, что изменились наши представления о справедливости. Деление мира на богатых и бедных стало приниматься как данность. – Да, но в этой фазе модернизации Россия получила ряд неоспоримых преимуществ, ведь глобализация, даже сопряженная с потерей национальной промышленности, экономического суверенитета, банковской системы, экономически более выгодна, чем существование замкнутыми обществами. И карьерные перспективы у населения, получающего возможность работать на транснациональные корпорации, лучше. Однако при этом обострились «межцивилизационные противоречия». Истоки исламского терроризма в том, что мусульманский мир, который привык считать себя интеллектуальной вершиной человечества, не может смириться с тем, что его переделывают на североамериканский манер. Тут уж вопрос: кто кого? Разумеется, развитые цивилизации не уничтожают друг друга, а пытаются ассимилировать. Этому нужно учиться. В противном случае нация растворится и исчезнет.
Ольга ПЕТРЯКОВА